Петроглифы Канозера и номинация в лист всемирного наследия ЮНЕСКО «петроглифы Онежского озера и Белого моря» Текст научной статьи по специальности «История и археология»
АСПИРАНТСКИЕ ТЕТРАДИ POSTGRADUATE NOTEBOOKS
DOI: 10.25702/KSC.2307-5252.2018.7.130-139 УДК 903.27
В. А. Лихачев
ПЕТРОГЛИФЫ КАНОЗЕРА И НОМИНАЦИЯ В ЛИСТ ВСЕМИРНОГО НАСЛЕДИЯ ЮНЕСКО «ПЕТРОГЛИФЫ ОНЕЖСКОГО ОЗЕРА И БЕЛОГО МОРЯ»
V. A. Likhachev
ROCK CARVINGS OF KANOZERO AND NOMINATION TO THE UNESCO WORLD HERITAGE LIST «PETROGLYPHS OF ONEGA LAKE AND THE WHITE SEA»
Abstract
The article suggests a new look at the concept of «White Sea Petroglyphs «.
Since the discovery of Kanozero petroglyphs in 1997, this concept has ceased to be associated only with the Belomorsk petroglyphs discovered in 1924 at the mouth of the Vyg River (near Belomorsk, the Republic of Karelia). The article substantiates the belonging of both groups of petroglyphs, at a certain time interval, to one tradition of rock art and an ancient tradition of marine nature use. When forming a nomination for the UNESCO World Heritage List «Petroglyphs of the Onega Lake and the White Sea», which is currently being prepared, it is important considering the compliance of the «White Sea» style of the Kanozersky petroglyphs, to expect the possibility of their inclusion in this nomination, if all the necessary documents will be provided by Murmansk region authorities. The author of the article proposes the formulation of criteria for the nomination «Petroglyphs of Onega Lake and the White Sea» taking into account the inclusion of Kanozersk petroglyphs in it. Keywords:
Kanozero, Petroglyphs of the White Sea, rock art, objects of cultural heritage, UNESCO, World Heritage List.
В 2017 году специалистами по охране объектов культурного наследия Республики Карелия был предложен к рассмотрению проект серийной номинации на включение в лист всемирного наследия ЮНЕСКО петроглифов Онежского озера и Белого моря. В первую очередь данная формулировка подразумевает, что в данной серийной номинации к включению в список предлагаются петроглифы, расположенные на территории Республики Карелия: Онежские петроглифы и Беломорские (Бесовы Следки, Залавруга и другие скопления в устье реки Выг). На семинаре для экспертов, проходившем 12-14 июня 2017 года на Беломорских и Онежских петроглифах, а также на острове Кижи было высказано предложение рассмотреть возможность последующего включения в данную номинацию петроглифов Канозера (Кольский полуостров, Мурманская область). Данное предложение было обосновано следующими основными соображениями. Петроглифы Канозера
Они относятся к общей культурной традиции выбивания петроглифов в Восточной Фенноскандии (рис. 1), не уступают ни по размерам, ни по количеству и уникальности скоплениям Карельских петроглифов и тем самым усиливают позиции при сравнительном анализе с другими подобными объектами в обосновании универсальной ценности серийного объекта.Важным моментом для номинации является ее название. С учетом высказанного предложения о возможности в дальнейшем включить в эту номинацию Канозерские петроглифы становится важным принципиально по-новому взглянуть на формулировку «Петроглифы Белого моря», а также на связь и сходство Канозерских петроглифов с другим объектом в номинации — петроглифами Онежского озера.
Петроглифы Белого моря
До 1997 года понятие петроглифы, или наскальные изображения Белого моря, являлось синонимом понятию «Беломорские петроглифы» — данное название происходит как от Белого моря, так и от расположенного рядом города Беломорск2.
2 Так, например, каталог петроглифов устья реки Выг составленный под ред. В. И. Равдоникаса, называется «Наскальные изображения Белого моря» (1938).
о о
Рис. 1. Карта Северной Фенноскандии с обозначением крупнейших скоплений петроглифов
Какие имеются на это основания?
1. И те и другие скопления петроглифов находятся в акватории Белого моря, относительно недалеко даже от современного побережья Белого моря. Беломорские петроглифы в устье реки Выг в 4-х км от морской береговой линии. Канозеро расположено в 14 км от береговой линии Белого моря. Петроглифы реки Выг расположены на 300 км к югу от петроглифов Канозерских — на южном берегу Белого моря.
2. Сходство в стиле и тематике петроглифов в обоих скоплениях свидетельствует об общей культуре и связанном с морем природопользовании у авторов данных наскальных изображений — морских охотников. В силу естественных причин скалы с петроглифами реки Выг покрывались петроглифами лишь в течение тысячелетия с небольшим [Жульников, 2006] 6-7 тыс. лет назад и, следовательно, относятся исключительно к неолитической традиции данного периода. Петроглифы Канозера выбивались как в данный период, что легко прослеживается по совпадению стиля, так и позднее, и, возможно, представителями других культур (более поздних переселенцев), не связанных с культурой неолитических морских охотников.
В данных сценах улавливается схожее стилистическое решение как изображения антропоморфных фигур охотников, так и композиционное решение всей сцены (преследование по следам, следы лыж и палок, размещение фигур относительно друг друга и следов, размер фигур). Можно также говорить об очевидном стилистическом и композиционном сходстве верениц лосей, встречаемых в обоих скоплениях.Среди Канозерских и Беломорских петроглифов в сходном стиле изображаются профильные фигуры, в частности, лыжников — форма головы, размер фигуры, характерная поза в полуприсяде, манера держать лыжную палку, копье или лук. Также стилистически близки изображения лесных животных: лосей, медведя, лисы и морских белух, китов. Изображения лодок с широкими бортами, стиль изображения лосиной головы, украшающей форштевень, способ изображения пассажиров в лодке, наличие изображений с пустыми лодками — все это также говорит о стилистическом единстве традиций выбивания петроглифов по обе стороны Белого моря.
Вышеуказанные стилистические сходства еще требуют детального искусствоведческого анализа.
Следующим аргументом в пользу включения Канозерских и Беломорских петроглифов в одно понятие «Петроглифы Белого моря» является подход, использованный в датировке петроглифов Канозера. Известны сложности с датировкой наскальных рисунков. Датирование, связанное с трансгрессией моря, не работает в случае с Канозерскими петроглифами, поскольку озеро не являлось морским заливом и сходные стилистически и тематически изображения встречаются на различной высоте. И лишь стилистическое сходство позволяет
соотнести Канозерские петроглифы с датами, полученными для Беломорских петроглифов [Колпаков, Шумкин, 2012: 350]. Для петроглифов Выга на основании анализа типов керамики из перекрывавшего петроглифы культурного слоя, высотного расположения петроглифов над уровнем моря и радиоуглеродных дат была получена датировка: начало IV — конец 111-го тыс.
до н.э. [Жульников, 2006: 246]. Но нужно отметить, что данным периодом можно датировать только первичный (возможно, самый крупный) пласт Канозерских петроглифов. В отличие от устья реки Выг на Канозере традиция выбивания изображений продолжалась, о чем свидетельствует изменение стиля и техники исполнения некоторых соседствующих изображений, отличающихся от карельских. В некоторых из них появляются атрибуты, характерные для петроглифов бронзового века, известных в Южной Швеции (в частности, Бохуслен). Изучение Канозерских петроглифов требует глубокого стилистического анализа с целью выделения различных стилистических пластов в группах изображений, связанных как с изменением культурной традиции во времени, так и, возможно, с привнесением других культурных традиций создания петроглифов мигрантами из других мест.
Таким образом, в петроглифах Канозера и устья реки Выг имеется стиль, который в более чистом виде ярче всего (без посторонних примесей поздних выбивок) сохранился на Выге и представлен на данный момент там наибольшим количеством изображений.
Я предлагаю данный стиль называть «беломорский неолитический» (или просто «беломорский»), отдавая должное месту (возле г. Беломорск), где данные изображения были выявлены впервые. Многие аспекты этого стиля, как, например, полнофигурные изображения пассажиров в профиль на лодках, «нарративные» сцены в меньшей степени и порой лишь фрагментарно представлены на Канозере, что, возможно, говорит о более древних корнях существования «беломорской» традиции выбивания на Выге.
Петроглифы Белого моря и Онежского озера
Петроглифы Белого моря (Беломорские и Канозерские) и Онежского озера также объединены рядом черт. Некоторое количество изображений Онежского озера относится к вышеописанному Беломорскому неолитическому стилю. Наиболее соответствуют данному стилю антропоморфные изображения и медведь со следами из скопления на острове Корюшкин [Лобанова, 2015: 236239]. Также имеются близкие «беломорскому» стилю изображения лосиноголовых форштевней лодок, «процессии» оленей и медведей, сцены охоты с лодки на белуху, медвежья охота.
Вероятно, что в данном случае мы имеем элементы «беломорского» стиля, вошедшие в более поздний «онежский» стиль. Данный стиль отличается от беломорского отсутствием развернутых нарративных композиций (при незначительном по сравнению с беломорским стилем количеством композиций вообще), преобладанием антропоморфных фигур в фас, причем две из них весьма значительных размеров (1-2,4 м), наличием существенного процента контурных фигур (в основном лосей и лебедей), преобладающим количеством орнитоморфных изображений (лебедей), значительным количеством изображений объектов неопределенного характера (так называемых «солярных и лунарных знаков»), изображением лосиноголовых жезлов, а также некоторым количеством антропоморфных изображений с «увечьями» (на которых отсутствуют некоторые части тела (голова, руки, ноги).
Среди Канозерских петроглифов, где традиция выбивания продолжала развиваться после «беломорского» периода, можно четко выделить пласт изображений, перекликающийся с изображениями в «онежском» стиле.
Так, например, здесь встречаются:
• крупные антропоморфные изображения в фас, и вообще изображения в фас, как и на Онежском озере, преобладают над профильными; некоторые из них сходны с онежскими формой головы;
• изображения лосиноголовых жезлов;
• изображения лунниц, крупного «солярного знака»;
• сходные по стилю изображения лисы, выдры и бобра;
• значительное количество чашечных углублений, возможно, кореллирует с «кружками» на скалах Онежского озера, которые, еще по мнению Густава Хальстрема, могли быть аналогом чашечных углублений петроглифов бронзового века Южной Швеции. Возможно, в силу твердости онежских гранитов выбивки в виде кружков не приобрели формы чашечных углублений.
Как мы видим, Беломорские, Канозерские и Онежские петроглифы имеют ряд стилистических, тематических и композиционных сходств и являются свидетельством исчезнувшей культуры морских и лесных охотников и рыболовов Восточной Фенноскандии. Это выделяет их среди других петроглифических комплексов Северной Европы и позволяет предлагать все три объекта в одну заявку на серийную номинацию в список всемирного наследия ЮНЕСКО как «Петроглифы Белого моря и Онежского озера».
Требования для номинации и критерии универсальной ценности объекта
При подготовке номинации в список всемирного наследию ЮНЕСКО необходимо соответствие серийного объекта критериям, сформулированным в рамках четырех основных требований [Подготовка номинаций объектов всемирного наследия, 2011]:
• формулировка выдающейся универсальной ценности,
• целостность,
• подлинность,
• управление памятником.
Критерии, под которые подпадают петроглифы Белого моря и Онежского озера согласно требованиям из руководства [Подготовка номинаций объектов всемирного наследия, 2011]:
Критерий (iii): являются уникальным или, по меньшей мере, исключительным свидетельством исчезнувшей культурной традиции или цивилизации, существующей или исчезнувшей.
Свидетельство исчезнувшей цивилизации морских и лесных охотников и их религии.
Критерий (v): являться выдающимся образцом характерного для данной культуры (или культур) землепользования или традиционного водопользования, человеческого или поселения, выдающимся образцом взаимодействия человека с окружающей средой — особенно в тех случаях, когда такой образец стал уязвимым под воздействием необратимых перемен.
Свидетельство исчезнувшей в связи с изменением климата традиции и технологии природопользования (водопользования) — морской охоты на китов в Белом море.
Проект формулировки выдающейся универсальной ценности серийного объекта «Петроглифы Белого моря и Онежского озера»
Все три объекта содержат около 6000 наскальных изображений. Это самые крупные скопления петроглифов в Восточной Фенноскандии. Их существование говорит о долговременной традиции приблизительно с 4000 лет до н.э., на протяжении тысяч лет, встречаться на определенных местах, вероятнее всего, связанных с сезонными маршрутами охотников и рыболовов. Судя по мотивам и изображениям животных, это происходило весной, когда скалы освобождались от снега, активизировалась охота на лесного зверя и птицу и начиналась охота на морского зверя.
Наскальные рисунки демонстрируют коммуникацию между миром людей и миром духов. Петроглифы отражают веру в то, что духи способствовали удаче в охоте, плодородию лесного и морского зверя, плодовитости женщин племен охотников и рыболовов.
Петроглифы Белого моря и Онежского озера — исключительный памятник, демонстрирующий в значительном объеме две традиции природопользования: морскую охоту на китообразных и охоту на лыжах и с лодок на крупных парнокопытных (лосей).
Особенно богато это представлено среди комплексов Канозера и реки Выг. Данные скопления по количеству сцен морской охоты, размерам включенных в них фигур значительно опережают все известные крупные скопления Северной Европы и Арктической зоны и являются самым выдающимся примером изображений подобной деятельности в мире.
Развернутые повествовательные сцены преследования крупного зверя по снегу на лыжах — также являются исключительным признаком этих комплексов петроглифов Восточной Фенноскандии. Рекордное количество зафиксированных изображений лыжников выделяет этот регион из других регионов наскальных изображений и позволяет сделать вывод о том, что именно здесь формировался с изобретением лыж инновационный способ охоты — преследование крупного зверя (лося или медведя) по насту на лыжах и его добыча.
Выдающиеся экземпляры изображений связанны с духовной культурой морских и лесных охотников: это крупные антропоморфные изображения с поднятыми руками и растопыренными кистями рук размером до 2,4 м (Онежский бес — 2,4 м, Беломорский бес — 0,6 м, Канозерский Бес — около 1 м).
Данные фигуры окружены как сценами морской охоты, так и изображениями представителей морской и озерной фауны, что говорит об их важном сакральном значении в религии морских и лесных охотников, озерных рыболовов.
Выдающиеся среди наскального искусства Северной Европы образы, связанные с магическими обрядами плодородия и продолжения человеческого рода, в значительном количестве представлены среди петроглифов Белого моря и Онежского озера. Сцены беременности, родов и сексуального характера отражают духовную обрядность морских и лесных охотников, связанную с этим аспектом человеческого бытия. Рекордное для Фенноскандии количество изображений лося, как отдельно, так и в предметах духовной культуры и быта
(лосиноголовые жезлы, украшения форштевней лодок), говорят о развитом культе лося, что является специфическим значимым моментом сакральной культуры древнего населения Восточной Фенноскандии.
Петроглифы Восточной Фенноскандии представляют основной спектр фауны эпохи неолита на данной территории: лесной (лось, медведь, олень, бобр, выдра, лиса, волк, заяц, белка и др.), озерной и речной (семга, щука, налим, стерлядь и др.) и морской (киты, белуха, дельфины, касатки, акула, тюлень, морж, палтус).
Артефакты, изображенные на петроглифах, позволяют связать их с находками, сделанными при раскопках стоянок в регионе.
Сохранность петроглифов позволяет изучать их технику исполнения. Канозерские петроглифы выделяются глубиной выбивки (до 4 см), позволяющей также выделить несколько стилей выбивки петроглифов.
Изучение стоянок вблизи скоплений петроглифов дает лучшее понимание социального контекста, отраженного в наскальных рисунках. Наскальные рисунки и связанные с ними находки стоянок демонстрируют коммуникацию и общие духовные верования на значительных территориях в тысячах километров друг от друга.
Целостность
К включению предлагаются все известные скопления всех трех объектов. Исключение составляют некоторые фрагменты скал с петроглифами Онежского озера, вывезенные в музеи.
Наскальные рисунки создавались близко к береговой линии, которая имелась в данных местах. Ландшафт, в котором найдены наскальные рисунки, в большинстве случаев существенно не изменился. На каждом объекте посетитель может легко себе представить изменения ландшафта в доисторические времена.
Исключения: 1) дамба возле скопления «Бесовы следки» в устье реки Выг и изменение водного режима в регионе из-за гидротехнических сооружений ГЭС; 2) защитный павильон над скоплением Бесовы следки; 3) защитный купол над скоплением Каменный 7, о. Каменный, Канозеро; 4) место, откуда вывезен в Эрмитаж фрагмент скалы с петроглифами (Онежское озеро).
Естественная эрозия и вандализм являются потенциальными угрозами петроглифам. Для широкой публики открыты лишь отдельные скопления: два на Канозере, два на Беломорских петроглифах, три на Онежских петроглифах.
Как часть стратегии управления посещением на Беломорских и Канозерских объектах оборудованы деревянные мостки и платформы, защитный купол и павильон с целью уберечь наскальные рисунки от повреждений.
Подлинность
Почти все петроглифы Восточной Фенноскандии найдены на скальных поверхностях insitu. Большинство петроглифов обнаружено на скальных обнажениях. Исключения составляют некоторые отколовшиеся куски скал. Степень сохранности петроглифов зависит от прочности горных пород. Так, на гранито-гнейсах реки Выг, Беломорских и Онежских гранитах петроглифы сохранились лучше, чем на скалах Канозера за счет более твердых горных пород.
Значительная часть петроглифов была скрыта под дерном и грунтом и на данный момент обнажена. Защиту скал с петроглифами из мягких горных пород Канозера
частично обеспечивает защитный купол над самым крупным скоплением наскальных изображений. Осуществляется чистка скал от разрушающих их растительности и лишайников, что также существенно улучшает их распознавание.
Требования к охране и управлению (только по Канозерской части)
На петроглифах Канозера ежедневное управление памятником осуществляет созданный в 2008 году муниципальный музей «Петроглифы Канозера».
В непосредственной близости от петроглифов расположен кордон музея, на котором круглый год дежурят смотрители и специалисты по сохранению культурного наследия. Смотрители осуществляют постоянный мониторинг местонахождений петроглифов, следят за потоком туристов, осуществляют меры по благоустройству памятника (обустройство мостков, аншлагов и т. п.). В п. Умба расположены офис музея и выставочный зал. Специалисты музея проводят экскурсии для посетителей, осуществляют документацию петроглифов и формируют цифровой архив.
Основные вызовы, с которыми сталкиваются специалисты музея, это процессы выветривания скал вследствие их зарастания, морозов и других естественных процессов. Вандализм также остается потенциальной угрозой.
Для предотвращения активных процессов выветривания и вандализма на острове Каменный над самым крупным скоплением петроглифов (около половины всех петроглифов объекта) установлен защитный купол (рис. 2). Данная мера существенно сократила несанкционированное посещение объекта и предотвращает воздействие природных влияний (процессов выветривания) на наиболее уязвимую скалу (ранее скрытую под слоем дерна) с наиболее хорошо сохранившимися изображениями.
Рис. 2. Купол над петроглифами. Остров Каменный. Оз. Канозеро
В заключение хотелось бы еще раз отметить, что дает включение петроглифов Канозера в заявку на номинацию «Петроглифы Белого моря и Онежского озера» для продвижения данного серийного объекта в список всемирного наследия ЮНЕСКО:
1. Обогащает номинацию, демонстрируя более широкие временные пределы существования традиции выбивания петроглифов в регионе Восточной Фенноскандии: от неолита «беломорской» традиции к раннему металлу (2000 тыс. до н.э).
2. Глубина Канозерских выбивок (до 4 см) позволяет лучше понять бытование и использование сходных образов на гранитных и гранито-гнейсовых скалах петроглифов Карелии.
3. Канозеро расширяет представления о техниках выбивок и приемах работы с камнем.
4.
Расширяется спектр тем и видов изображений. Также становится легче проследить эволюцию тем, образов и стилей, общих для всех петроглифов Восточной Фенноскандии.
5. Увеличивается количество крупных уникальных изображений в номинации: крупное изображение кита, крупнейшее по размеру и количеству лодок изображение морской охоты и т.п., которые ярко характеризуют культуру морских и лесных охотников неолита.
6. Снимается ряд проблем сравнительного анализа в заявке на номинацию.
На данный момент Беломорские и Онежские петроглифы лучше изучены
и задокументированы в силу более долгого периода их изучения и лучшей сохранности. Петроглифы Канозера гораздо уязвимее Беломорских и Онежских в силу мягких горных пород.
Признание петроглифов Канозера особо ценным памятником и вхождение его в список всемирного наследия ЮНЕСКО позволит расширить международное сотрудничество и финансирование специализированных программ, связанных с изучением памятника и разработкой специальных мер по его охране.
На данный момент возможность включения петроглифов Канозера в серийную номинацию «Петроглифы Онежского озера и Белого моря» поддерживается специалистами по сохранению объектов культурного наследия и археологами.
Соответствующим органам власти Мурманской области необходимо подготовить документы для формирования заявки на номинацию по ее Канозерской части. Прежде всего это историко-культурная экспертиза и определение границ памятника. В любом случае, данные работы необходимы для признания памятника особо ценным объектом культурного наследия и создания в дальнейшем музея-заповедника на островах Канозера.
Список литературы
Жульников А. М. К вопросу о датировке беломорских петроглифов // Первобытная и средневековая история и культура европейского Севера: проблемы изучения и научной реконструкции.
Соловки, 2006. С. 238-247.
Колпаков Е. М., Шумкин В. Я. Петроглифы Канозера. СПб.: Искусство России, 2012. 424 с.
Лихачев В. А. Канозеро: портрет в пространстве и времени Труды Кольского научного центра РАН. Гуманитарные исследования. 2010. Вып. 2. С.169-180.
Лихачев В. А. Петроглифы озера Канозеро: история открытия // Кольский сборник. СПб., 2007. С. 146-154.
Лихачев В. А. Рисунки Канозера: открытие, изучение, сохранение. Кольский центр охраны дикой природы. Апатиты, 2011. 124 с.
Лобанова Н. В. Тайны петроглифов Карелии. СПб., 2005. Лобанова Н. В. Петроглифы Онежского озера. Университет Дмитрия Пожарского. Петрозаводск — Москва, 2015. 439 с.
Подготовка номинаций объектов всемирного наследия. Информационное руководство. Второе издание. 2011. URL:
http://icomos.org.ru/images/docs/rukovodstvo_po_podgotovke_nominacii_objektov_v semirnogo_nasledia.pdf.
Сведения об авторе
Лихачев Вадим Алексеевич,
аспирант факультета дизайна и искусств университета Лапландии (Рованиеми, Финляндия). Главный хранитель МАУК МНИ «Петроглифы Канозера», пос. Умба
LikhachevVadimAlekseevich,
рost-graduate student of the Faculty of Design and Arts of the University of Lapland (Rovaniemi, Finland). The main museum curator of the MAUK MNI «Petroglyphs of the Kanozero», Umba town
DOI: 10.25702/KSC.2307-5252.2018.7.139-144 УДК 061.6:94(470. 21)»1944/1949″
К. В. Мулин
КАДРОВАЯ ПОЛИТИКА ПЕРИОДА ВОССТАНОВЛЕНИЯ КБАН СССР (1944-1949 ГГ.)
Аннотация
На основе архивных материалов за 1944-1950 гг. в статье описывается и анализируется ускоренное восстановление и развитие кадрового потенциала Кольской Базы АН СССР в послевоенное время. Освещены проблемы реэвакуации и дано хронологическое описание решений кадрового вопроса. Ключевые слова:
восстановление КБАН, кадровый состав, Кольская база АН СССР, НА КНЦ РАН, подготовка научных кадров, реэвакуация.
K. V. Mulin
STAFF POLICY IN THE PERIOD OF THE KOLA BASE
OF THE USSR ACADEMY OF SCIENCES RECOVERY (1944-1949)
Abstact
Based on the archived materials of the period of 1944-1950, the article concerns and analyzes the accelerated recovery and development of the Kola Base staff potential l
Издательство Университета Дмитрия Пожарского — Лобанова Надежда Валентиновна
Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник сектора археологии Института языка, литературы и истории Карельского научного центра РАН. Научные интересы: Каменный век Севера Европейской части России, Наскальные изображения Северной Фенноскандии, каменные сооружения побережья и островов Белого моря эпохи позднего Средневековья и Нового времени.
Родилась в 1952 г. в г. Петрозаводске (карельская АССР). После окончания средней школы училась на историческом отделении Петрозаводского государственного университета (1970–1975 гг.). В 1981–1984 гг. училась в аспирантуре Института археологии РАН. В 1988 г. защитила кандидатскую диссертацию в том же институте по теме «Неолитические памятники с ямочно-гребенчатой керамикой в бассейне Онежского озера». В 1985–1993 гг. работала научным сотрудником в ИЯЛИ КарНЦ РАН. В 1994–2001 гг. возглавляла отдел археологии в государственном центре по охране памятников истории и культуры Министерства культуры Республики Карелия, участвовала в нескольких российских и зарубежных проектах по сохранению и использованию петроглифов Карелии. В 1991–1992 и 2001–2002 гг. принимала участие в полевых работах в северной Норвегии, изучала петроглифы Северной Фенноскандии. С 1997 г. по 2014 г. руководила российским и международными проектами по документированию, презентации и сохранению петроглифов Карелии, по изучению каменных сооружений западного Беломорья. Автор свыше 80 научных статей, двух монографий и нескольких научно-популярных книг о петроглифах Карелии.
Монографии:Петроглифы Онежского озера. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2015.
Археологические памятники в районе Онежских петроглифов. М.: Русский фонд содействия образованию и науке, 2015 (в соавторстве с В. Ф. Филатовой).
Научно-популярные книги:
Тайны петроглифов Карелии. Петрозаводск, изд-во «Острова», 2005.
Каменная книга Севера. Путеводитель по беломорским петроглифам. Петрозаводск, изд-во «Петропресс», 2012 (в соавторстве с И. Ю. Георгиевским).
Статьи:
Economy and mode of life of the Neolithic population on the eastern shore of Lake Onega // Fennoscandia Archaeologica, XII, 1995. P. 103–111.
Культура ямочно-гребенчатой керамики // Археология Карелии. Петрозаводск, 1996. С. 81–104.
Археологические памятники архипелага Кузова // Культурное и природное наследие островов Белого моря. Петрозаводск, 2002 (в соавторстве с И. С. Манюхиным).
Хронология и периодизация памятников с ямочно-гребенчатой керамикой на территории Карелии // Проблемы хронологии и этнокультурных взаимодействий в неолите Евразии. СПб., 2004. С. 253–264.
Петроглифы Старой Залавруги: новые данные — новый взгляд // Археология, этнография и антропология Евразии, № 1(29). Новосибирск, 2007. С. 127–135.
Некоторые итоги полевого изучения петроглифов Онежского озера // Первобытные древности Евразии. Москва, 2012. С. 639–660.
Адаптационные процессы в культуре населения Карелии эпохи неолита // Адаптация культуры населения Карелии к особенностям местной природной среды периодов мезолит – Средневековья. Петрозаводск, 2009. С. 44–68.
Проблемы документирования петроглифов Карелии // Труды Карельского научного центра Российской академии наук. Серия Гуманитарные исследования. Выпуск 1. Петрозаводск, 2010. С. 4–23.
Антропоморфные образы в наскальном искусстве Северной Фенноскандии // Труды Карельского научного центра Российской академии наук. Серия Гуманитарные исследования. Выпуск 4. Петрозаводск, 2013. С. 3–15.
К вопросу о хронологии и периодизации наскальных изображений Онежского озера // Российская археология, 2014, № 3. С. 98–110.
Петроглифы в низовьях реки Выг: проблемы хронологии и периодизации // Российская археология, 2015, №4. С. 16–33.
Материалы конференций:
Petroglyphs of the Kochkovnavolok Peninsula: dating, natural environment and the material culture of their creators // Perceiving Rock Art: Social and Political Perspectives. Oslo, 1995. P.359-366.Early Metal Age houses on the Karelian Shore of the White Sea // Summaries of the International Conference „The roots of Saami ethnicities, societies and spaces/ places”. University of Oulu, 4–6.09. 2008.
Информационно-поисковая система «Петроглифы Северной Фенноскандии» // Гуманитарные науки в регионах России: состояние, проблемы, перспективы. Мат-лы Всеросс. науч. конф., посвящ. 15-летию РГНФ. М., 2009. С. 71–77 (соавторы К. А. Рогова, П. В. Кириков).
К вопросу о каменных сооружениях Карельского Беломорья (по материалам археологических разведок 2000–2005 гг.) // Первобытная и средневековая история и культура европейского Севера: проблемы изучения и научной реконструкции. Соловки, 2006.
Опыт документирования петроглифов Онежского озера (1998–2010 гг.) // Наскальное искусство в современном обществе. Материалы международной научной конференции. Кемерово, 2011. Т. 2. С. 160–161.
Петроглифические тексты культуры территории Северо-Запада России
Полный текст автореферата диссертации по теме «Петроглифические тексты культуры территории Северо-Запада России»
На правах рукописи УДК: 008.930.26
Бубенцова Анита Витальевна
ПЕТРОГЛИФИЧЕСКИЕ ТЕКСТЫ КУЛЬТУРЫ ТЕРРИТОРИИ СЕВЕРО-ЗАПАДА РОССИИ: ТИПОЛОГЙЯ И СЕМАНТИКА
Специальность: 24.00.01 — теория и история культуры
АВТОРЕФЕРАТ
диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии
Г (‘ ~ «I Т ‘ г
5
005558647
Санкт-Петербург 2015
005558647
Работа выполнена на кафедре теории и истории культуры Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Российский государственный педагогический университет им. А.И.Герцена» Научный руководитель: Мосолова Любовь Михайловна,
Ведущая организация: Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Мурманский государственный гуманитарный университет». Защита состоится 16 марта 2015 года в 17-00 на заседании Совета по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата наук, на соискание ученой степени доктора наук Д 212.199.23, созданного на базе Российского государственного педагогического университета им. А.И.Герцена, по адресу: 197046, г. Санкт-Петербург, ул. Малая Посадская, д.26, ауд. 317. С диссертацией можно ознакомиться в фундаментальной библиотеке Российского государственного педагогического университета им. А.И.Герцена (191186, г. Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, 48, корп.5) и на сайте университета по адресу:
http://disser.herzen.spb.ru/Preview/Karta/karta_000000151 .html Автореферат разослан «
доктор искусствоведения, профессор, заведующая кафедрой теории и истории культуры Российского государственного педагопгческого университета им. А.И. Герцена.
Официальные оппоненты:Вагинова Лидия Сергеевна,
доктор культурологии, профессор, пенсионер
Васильева Елена Васильевна,
кандидат культурологии, доцент кафедры экономики и управления качеством Санкт-Петербургского государственного экономического университета
Ученый секретарь диссертационного совета доктор культурологии, доцент
Сапанжа Ольга Сергеевна
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ
Диссертация посвящена исследованию наскального искусства Кольского Севера, Белого моря и Онежского озера с позиций исторической культурологии.
Эти территории — особый окраинный северный ландшафт России. Кольский полуостров представляет собой выступ Евразийского континента, который омывается Баренцевым и Белым морями. Морская и океаническая культура Кольского Севера сопрягается с центральной континентальной культурой полуострова, богатого активно осваиваемыми горными недрами. К югу от Белого моря находится Онежское озеро с уникальными природными и культурными заповедниками.
Этот обширный культурный мир формировался в эпоху каменного века и в энеолите. Береговые скальные поверхности рек и озёр покрывались тысячами изображений — петроглифами. Эта «каменная летопись» представляет собой своеобразный текст культуры древнейших и древних обществ этого края ойкумены, который необходимо глубоко изучать, тем более что некоторые петроглифы были открыты и описаны недавно.
Актуальность исследования обусловлена как социокультурными обстоятельствами современной эпохи, так и недостаточностью научного изучения петроглифических текстов России.
В настоящее время всё больше набирают силу процессы глобализации и унификации культуры, нивелировки национально-регионального наследия. В ответ на это с каждым годом всё более усиливается другая, противоположная тенденция — возрастание интереса к истории региональных и этнических обществ, их культурному наследию. Соответственно, актуализируется стремление человечества к познанию своего прошлого, своих «корней», истоков своей культуры. Тема древнейшей, древней и средневековой истории культуры регионов становится значимой в экономической и политической сферах жизни общества, в обучении и воспитании сегодняшнего поколения молодёжи, в туристическом предпринимательстве. Освоение текстов отечественной истории культуры необходимо для обретения современной культурной идентичности регионального и общенационального масштаба и оценки уникальности этого наследия в общемировом контексте. Познание своего исторического наследия важно также для реализации адекватной культурной политики в регионе и в стране в целом. «Сохранение государственного суверенитета современной России, удержание её в геополитических рамках России исторической с её принципом национального
единства в многообразии этносов и религиозно-культурных традиций, представляет собой важнейшую задачу. Здесь необходима и политическая воля, и консолидированные усилия различных субъектов общества, и философская рефлексия по поводу исторического опыта. Вторую сторону этого процесса составляет культурная самоидентификация российского общества»1 — верно отмечает O.A. Жукова.
Научная актуальность темы исследования сопряжена с тем, что наскальное творчество народов Северо-Запада России изучалось в рамках частно-дисциплинарных подходов — в основном, археологии. В настоящее время накопилось значительное количество фактических материалов по петроглифическим памятникам этого региона. Эти материалы получили глубокую интерпретацию в рамках отдельных наук. Особенно в этом отношении показательны работы по фиксации, документации, картографии, классификации, археологической типологизации, датировке, компаративистике и, отчасти, семантике наскального искусства рассматриваемого региона. Следует, однако, отметить, что грандиозный мир петроглифов Северо-Запада России до сих пор не получил генерализованной историко-культурологической интерпретации. Не исчерпаны и вопросы семантики наскального искусства (особенно Кольского полуострова). Реконструкции мифологической картины мира, представленные в некоторых посвященных наскальному искусству Северо-Запада России работах, недостаточно полны и нуждаются в доработке.
Целостная характеристика содержания наскального искусства и его развития во времени возможна при взаимодействии трёх уровней его познания: философии культуры, культурологии и конкретных дисциплин, исследующих отдельные явления, стороны и процессы с позиций археологии, этнологии и т.д. Именно этим уровням познания петроглифического творчества Северо-Запада России и посвящено исследование.
Древнейшая и древняя культура Мурманской области и республики Карелия представлена как наскальным искусством, так и другими артефактами, датирующимися мезолитом, неолитом, ранним железным веком — каменными и костяными орудиями труда, керамикой, остатками сезонных и постоянных жилищ, погребениями, мегалитическими сооружениями -лабиринтами и сейдами. Комплексный анализ этого материала позволяет
1 Жукова, O.A. Культурологическое мышление и процесс культурной самоидентификации российского общества / O.A. Жукова // Культурологическая парадигма: исслед. по теории и истории культурол. знания и образования: науч. альм. — М., 2011. — Вып. 2. — С. 69-77.
говорить о том, что древнейшее и древнее население этих территорий вело образ жизни охотников и собирателей.
Наскальное искусство является одним из достоверных источников знаний о жизни древнейшего и древнего населения, в том числе и о фонде их духовного наследия. Выявление своеобразия существовавшей в те времена в сознании людей картины мира, её изменение во времени во взаимосвязи с процессами культурогенеза, позволит в дальнейшем более полно восстанавливать особенности и обобщать тенденции развития ранних форм культуры в регионе. В этом плане становится актуальным вопрос об историко-культурологической типологизации наскального искусства, о его эпохальных типах, а также вопрос о своеобразии его семантического поля. В отличие от типизации, позволяющей объединять объекты лишь по одному признаку, в результате культурологической типологизации они характеризуются сразу по нескольким значимым признакам. При создании типологии учитываются особенности темпоральности и способы функционирования петроглифических комплексов, своеобразие духовно-практической культуры, образ жизни, коммуникации их создателей с другими общностями. Для такой работы привлекаются итоговые данные исторического, археологического, искусствоведческого, этнографического, естественнонаучного изучения края.
Выводы о тенденциях развития культуры на основании анализа стилистики и сюжетного содержания наскальных рисунков излагал в итогах своих исследований Д. Г. Савинов. Согласно его концепции, изменение содержания наскального искусства отражает соответствующие глобальные изменения в духовной жизни создающего его народа. Исследователь выделяет четыре различных парадигмы развития наскального искусства, которые соответствуют четырём различным крупным историческим эпохам, в корне отличающимся друг от друга в мировоззренческом отношении и поочерёдно сменяющих друг друга. Каждая эпоха характеризуется определёнными духовными ценностями и ориентирами. В рамках различных парадигм развития наскального искусства выделяются отличающиеся по своей мировоззренческой основе мифологические образы, сюжеты, стилистика2. В нашей работе мы будем опираться на эту концепцию.
Объект — наскальное искусство Северо-Запада России в истории культуры древнейшего и древнего миров.
2 Савинов, Д.Г. Парадигмы развития наскального искусства / Д.Г. Савинов // Homo Eurasicus у врат искусства: сб. тр. междунар. конф. — СПб., 2009. — С. 86-95
Предмет — типы изображений и семантика образов наскального искусства Кольского полуострова и Карелии в древнейшей и древней культуре.
Цель — исследовать образы наскального искусства Кольского полуострова и Карелии как тексты культуры, выявить их историко-культурологическую типологию, а также семантику.
Задачи исследования:
-Провести историографический анализ способов изучения наскального искусства Северо-Запада России. Проанализировать источниковедческую базу исследования петроглифического творчества древних народов Кольского полуострова и территории Карелии.
-Определил, теоретико-методологические основания исследования петроглифов как текстов культуры древнейшего и древнего обществ в рамках исторической культурологии.
-Представить результаты археологической типологизации рассматриваемых памятников, дополнить её новыми общими для этого региона типами изображений и предложить научные основания для нового прочтения этих типов.
-Показать своеобразие и общность петроглифов Кольского полуострова, республики Карелия и других памятников наскального искусства Северной Евразии.
-Проанализировать существующие опыты семантической интерпретации наскального искусства Северо-Запада России и предложить новые варианты расшифровки петроглифических текстов региона.
-Выявить историко-культурологическую типологию образов наскального искусства Северо-Запада России.
Положения, выносимые на защиту:
-Результаты историографического анализа петроглифических комплексов Северо-Запада России выявили большую значимость постоянно развивающихся общеисторических и археологических интерпретаций наскального искусства, наличие фрагментов их трактовки с позиций фольклористики и этнографии. Вместе с тем, с точки зрения философии культуры, теоретической и исторической культурологии, богатейший комплекс древней визуально-художественной культуры Северо-Запада России специально не рассматривался. Вследствие этого поставлена проблема изучения наскальных изображений как текстов древнейшей и древней культуры, выявления их историко-культурологичесгай типологии и дальнейшего исследования семантики.
-Наиболее значимыми для исследования предмета явились три уровня научного обобщения — философии культуры, культурологии и конкретных дисциплин. Ведущим стал культурологический уровень обобщения конкретных данных и итоговых интерпретаций наскального искусства на Северо-Западе России с позиций частных наук. Наиболее адекватными предмету исследования стали культурологический подход и метод историко-культурологической типологизации, а также парадигмально-семантический метод, предполагающие рассмотрение предмета исследования как текста культуры.
-Системный характер исследования природного окружения петроглифических комплексов и социально-исторического контекста, запёчатлённого в характере артефактов близлежащих древних поселений и погребений, позволил выявить связь местной охотничьей фауны, зимних и летних промысловых путей, сакральных мест («святилищ»), с теми образами, которые присутствовали в наскальных изображениях.
-Систематизация ранее разрозненных данных по компаративистике петроглифических комплексов Северной Евразии, накопленных рядом учёных, (в том числе, автором диссертации), в результате многолетнего изучения наскального искусства региона, позволила представить множество общих для этой обширной территории образов и сюжетов: это лодки, «жезлы», «любовный треугольник», солярные антропоморфные и зооморфные фигуры, «лабиринт», трёхпалые антропоморфные персонажи, сцены плодородия, поглощения солнца неким животным. Общность не ограничивается сходством изображаемых животных и предметов, сходны также композиции и отдельные типы фигур, являющиеся, по-видимому, изображением ритуалов, мифологических персонажей (судя по специфической атрибутике и составу групп петроглифов). Исходя из этого, можно сделать предположение об общности некоторых элементов мифологических представлений, касающихся хтонической, солярной, животной тематики. Высказано предположение, что создатели петроглифов Канозера и Белого моря, по-видимому, были связаны водными коммуникациями.
-Семантический анализ комплексов петроглифов показал, что в содержании Канозерских групп изображений доминируют образы, связанные с мифологическими представлениями о хтонических персонажах, нижнем мире и животных; анализ семантики фигуры «бес», характерной для петроглифических текстов Северо-Запада России, позволяет сузить её до области мифологических представлений, связанных с водной стихией. Также
выявлена связь ряда образов и композиций с ритуальными практиками, мифологическими представлениями о нижнем мире и животных.
-В свете применения парадигмально-семантического метода к изучению петроглифов выявилось наличие двух эпохальных парадигм в развитии наскального искусства Северо-Запада России: тотемно-мифологическая (петроглифы Белого моря, Канозерские петроглифы), мифологическая (Онежские петроглифы, петроглифы Чалмны-Варрэ, наскальные изображения полуострова Рыбачий).
Гипотеза.
Реализация культурологического подхода и применение методов типологизации петроглифов как текстов древнейшей и древней культуры даст возможность дополнить и обновить существующие модели семантики петроглифических текстов Северо-Запада России.
Источииковый материал исследования.
Источником информации для работы стало полевое изучение, (в том числе собственное полевое изучение), самих наскальных комплексов Кольского полуострова и Карелии. В диссертации также использована литература, касающаяся разносторонних исследований наскального искусства, а также других объектов древнейшей и: древней культуры региона: археологическая литература, посвященная картографии памятников, их описанию, датировке, археологической типологизации изображений, их статистике; исследования в области семантики и компаративистики изображений.
Степень разработанности темы.
Петроглифам Кольского полуострова посвящены, в основном, работы, отражающие результаты их археологического исследования. Описанию, археологической типологизации, датировке, исследованию топографических особенностей и, отчасти, интерпретации памятника Чалмны-Варрэ посвящены исследования H.H. Гуриной и В.Я. Шумкина. В.Я. Шумкиным также освещена проблема описания и датировки петроглифов полуострова Рыбачий. Тот же круг проблем, (кроме семантического анализа), освещают исследования Канозерских петроглифов Е.М. Колпакова В.Я. Шумкина, В.А. Лихачёва. Следует, однако, отметить, что вопрос семантики наскального искусства Кольского полуострова ещё основательно не проработан.
Труды первых исследователей петроглифов Карелии — К. Гревингка, В.И. Равдоникаса, Г. Хальстрема, A.M. Линевского, П. Шведа и др. посвящены типологизации, картографии и описанию петроглифических
комплексов. Более поздние работы по описанию, полевой документации и интерпретации наскальных рисунков связаны с именами Ю.А. Савватеева, А.Д. Столяра, Г.А. Панкрушева, К.Д. Лаушкина и др. Последние исследования A.M. Жульникова, Н.В. Лобановой, Р. Берднарика и др. посвящены датировке, фиксации и интерпретации петроглифов. Полевые исследования, а также исследования, связанные с типологизацией и статистикой петроглифов Онежского озера, с 1982 г. проводит Эстонское общество изучения наскального искусства.
Копившийся с годами исследований фактический материал стал эмпирической основой работ по интерпретации наскального искусства. Изучением вопроса семантики петроглифов учёные занимались на всех этапах исследования памятников. К. Гревингк считал наскальные изображения Онежского озера фиксацией повседневных реалий и ритуальной практики общества древних охотников. В.И. Равдоникас видел в петроглифах символические изображения солярных и лунарных символов и связанных с ними ритуалов. A.M. Линевский считал мифологию, лежащую в основе петроглифического искусства, более близкой по содержанию к реалиям окружавшей древних людей действительности. П. Швед и А.Я. Брюсов проводили параллели наскальным изображениям в карело-финском эпосе. Вопросы назначения Онежского петроглифического комплекса, а также значение и датировка отдельных образов раскрываются в трудах А.Д. Столяра.
A.M. Жульников расшифровывает культурный текст петроглифов Онежского озера и Белого моря, проводя параллели между ними и образами и мифологическими сюжетами народов мира.
Проблема компаративистики петроглифов Северо-Запада России и памятников наскального искусства Северо-Запада Европы к Севера Евразии затрагивалась Ю.А. Савватеевым; В. Я. Шумкиным и Е. М. Колпаковым,
B.И. Равдоникасом, A.M. Жульниковым, Ж.М. Джерди, А.И. Мурашкиным, К. Хельскогом и другими исследователями.
Попытки учёных увязать сюжетный ряд наскальных изображений с карело-финским и скандинавским эпосом не принесли исчерпывающих результатов, что говорит о том, что мифология более раннего времени этого региона во многих чертах отличалась от более поздней, представленной уже в контексте сформировавшегося эпоса. Однако сопоставляя сюжетный и образный ряд наскальных рисунков Кольского полуострова и Карелии с мифологией народов региона и мира, с археологическим материалом поселений и могильников, других объектов наскального искусства Северо-
Запада России и Скандинавии, а также рассматривая наскальные изображения в рамках концепций о назначении древнейшего и древнего искусства, исследователям удалось сделать важные выводы. Выяснены некоторые особенности древнейшей и древней мифологии региона, проведена работа по компаративистике памятников Северной Европы, выявлены общие и индивидуальные черты каждого памятника.
Вопрос датировки петроглифов затрагивается во многих исследованиях. Все петроглифы Северо-Запада России датированы, в основном, временным диапазоном от неолита до раннего металла, за исключением части изображений полуострова Рыбачий, отнесённых В. Я. Шумкиным к мезолитическому времени и единичных изображений, возможно, относящихся к средневековью.
Вопросы, связанные с семантикой наскального искусства (особенно это касается петроглифов Кольского полуострова), разрешены недостаточно. Не выявлены эпохальные и локальные конкретно-исторические тенденции развития наскального искусства в регионе, смена доминант в нём. Соответственно, особенности мифологии древнейшего и древнего населения региона до сих пор известны нам лишь в общих чертах. Мифологическое сознание, его изменение в истории, преобразование и типы развития в полной мере до сих пор не выяснены.
Научная новизна исследования состоит в том, что впервые:
— С позиций исторической культурологии были исследованы все петроглифические комплексы Северо-Запада России, созданные в эпохи мезолита, неолита и раннего металла (петроглифы Онежского озера, Белого моря, Канозера, полуострова Рыбачий, Чалмны-Варрэ), в результате чего сложилось системное представление о петроглифическом наследии Северо-Запада России.
— Показана взаимосвязь природного ландшафта, социокультурных особенностей окружающих древних поселений с образами охотничьих, промысловых и других жизненно важных стратегий и представлений и их знаково-мифологическими компонентами, запёчатлёнными в петроглифах.
— Предложена целостная семантическая интерпретация Канозерских петроглифов, в частности, образов и композиций, касающихся мифологических представлений о хтоническом мире, животных. Уточнена семантика фигур Канозерского, Беломорского и Онежского комплекса.
— Выявлены эпохальные парадигмы развития наскального искусства региона: тотемно-мифологическая (петроглифы Белого моря, Канозерские
петроглифы), мифологическая (Онежские петроглифы, петроглифы Чалмны-Варрэ, полуострова Рыбачий).
Методологическая основа исследования.
Исследование является многоуровневым и затрагивает вопросы, находящиеся в пограничном пространстве археологии, истории, географии, антропологии, этнографии, семантики. Методология исследования строилась в русле современной философии культуры, теоретической и исторической культурологии. С позиций философии культуры феномен культуры рассматривался как способ и результат человеческой деятельности, сверхприродной по своему происхождению. В этом отношении автор диссертации опирался на труды Э.С. Маркаряна, М.С. Кагана, B.C. Стёпина. С точки зрения исторической культурологии весь социокультурный процесс рассматривался как способ эволюционной самоорганизации жизнедеятельности людей в меняющихся условиях их существования. Культурогенез полагался как один из видов динамики культуры, связанный с порождением новых культурных форм и их интеграции в существующие культурные системы, а также формирование новых культурных систем и конфигураций (по А.Я. Флиеру).
Наскальные изображения рассматривались как тексты культуры древнейших и древних обществ Северо-Запада России в плане культурной семантики. Они интерпретировались как средства трансляции культурно значимой информации, реализующейся в процессах означивания объектов, (которые выступают как знак), закрепления за ними определённых смыслов и понимания, реконструкции информации с помощью того или иного знака. Все культурные порядки древни?: петроглифов рассматривались как средства выражения и передачи смыслов. В этом направлении исследования автор диссертации опирался на идеи Ю.М. Лотмана, Е.М. Мелетинского, Ю.Б. Симченко.
В работе над семантическими штудиями наскального искусства огромное значение для автора имели опыты А.П. Окладникова, А.Д. Столяра, Ю.А. Савватеева, В.И. Равдоникаса, H.H. Гуриной, К.Д. Лаушкина, A.M. Линевского, A.M. Жульникова, В.Я. Шумкина и других исследователей петроглифов. Необходимость применения парадигмально-семантического метода изучения наскального искусства возникла в связи с эвристическими в методологическом отношении работами Д.Г. Савинова. Ок выделил четыре парадигмы развития всей истории наскального искусства на основе определённых духовно-ценностных ориентиров бытия и тем самым создал
эпохальную типологию культурного творчества людей Центральной Азии и Южной Сибири от палеолита до Средневековья3.
В диссертации также анализируются результаты трудов в области археологии, основанных на узкоспециальной методологии работы с петроглифическим материалом, которая была выработана в результате десятилетий работы учёных с наскальным искусством. В основном, она включает в себя археологические методы определения датировки и типологизации рисунков, историческую феноменологию.
Теоретическая значимость исследования.
Осуществлённая генерализация данных о петроглифическом творчестве народов Северо-Запада России позволяет увидеть относительно целостную панораму эволюции «каменных летописей» древнейшего и древнего мира и тем самым предоставляет историко-культурологический контекст для анализа других общих и частных проблем в изучении петроглифов.
Проведённое исследование продемонстрировало эвристическую значимость парадигмально-семантического метода для изучения любых петроглифических феноменов и их исторических типов в пространстве всей Северной Евразии и возможности более глубокого понимания закономерностей развития наскальной художественной культуры.
Практическая значимость исследования.
В связи с возросшим в последние годы в Мурманской области и республике Карелия интересом к региональной культуре и принимаемыми мерами по актуализации культурного наследия, материалы и результаты исследования могут быть использованы при составлении образовательных программ общеобразовательных школ и высших учебных заведений, в просветительской деятельности СМИ, а также для туристических культурных индустрии.
Апробация результатов исследования.
Основные положения и выводы диссертации прошли апробацию в научных публикациях автора (7 работ), а также были изложены на конференциях (очное и заочное участие): международная конференция «Digital Humanities» (3-5 октября 2013 г.), всероссийская научная конференция молодых учёных «Российская наука и освоение Евро-Арктического Севера: история, перспективы», IV международная научно-практическая конференция 14-15 ноября 2011 г. «Чарнолуские чтения: саами в динамике современной культуры».
3 Савинов, Д.Г. Парадигмы развития наскального искусства / Д.Г. Савинов // Homo Eurasicus у врат искусства: сб. тр. междунар. конф. — СПб., 2009. — С. 86-95
Структура и объём диссертации.
Диссертация состоит из введения, трёх глав, содержащих 7 параграфов, трёх заключений к каждой главе и общего заключения к диссертации, списка литературы (145 источников на русском и английском языках) и приложения с иллюстрациями. Основной текст составляет 170 е., общий объём диссертации -211 с.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ
Во Введении обосновывается актуальность темы диссертационного исследования, определяются объект и предмет исследования, формулируются цель и задачи исследования, положения, выносимые на защиту, гипотеза, источниковый материал исследования, анализируется степень научной разработанности проблемы, определяется научная новизна, методологические основы исследования, раскрывается практическая и теоретическая значимость работы.
В первой главе «Историография и теоретико-методологические основания изучения наскального искусства территории Северо-Запада России» рассматривается история и историография изучения петроглифических комплексов региона, определяются нерешённые проблемы в их исследовании и теоретико-методологические основания их изучения.
В первом параграфе «История изучения и источниковедческая база исследования петроглифов территории Кольского полуострова и республики Карелия» описывается и анализируется опыт исследования петроглифических памятников и результаты, достигнутые учёными на настоящий момент.
В результате работ по исследованию петроглифических комплексов Северо-Запада России, длящихся уже более 150 лет, в науку были привнесены значимые для дальнейшего изучения памятников данные. В частности, было разработано и применено множество способов полевого исследования наскального искусства. Также проведена работа по его картографированию, датировке, археологической типологизации изображений, их количественному анализу. Существуют работы по компаративистике отдельных фигур и композиций петроглифических комплексов в масштабе регионов Северо-Запада России, Северной Европы и Северной Евразии в целом. Отчасти изучена семантика изображений.
Наиболее полно петроглифические комплексы региона рассмотрены с позиции археологии. Однако следует отметить, что всё ещё окончательно не завершены исследования датировки памятников. Также не все комплексы так
детально изучены с точки зрения археологической типологизации и статистики изображений, как, например, петроглифы Канозера. Более подробного рассмотрения требует и тема компаративистики наскального искусства Северо-Запада России с наскальным искусством других регионов (особенно Сибири), что значимо для решения вопросов его семантики, а также вопросов, связанных с процессами культурогенеза на этих территориях.
Если в археологическом отношении исследователи памятников наскального искусства уже добились значительных результатов, то более глубокий анализ накопленного материала, связанный с интерпретацией изображений, ещё далёк от своего завершения. Не завершен семантический анализ петроглифических комплексов (в особенности, Кольского полуострова), необходимы также исследования, касающиеся выяснения тенденций развития наскального искусства региона. Наконец, наскальное искусство Северо-Запада России до сих пор не проанализировано с позиции культурологии. Такой анализ способствовал бы более глубокому изучению материала.
Во втором параграфе «Теоретико-методологические основания исследования петроглифов в рамках исторической культурологии»
обосновываются подходы и методы, используемые в работе, а также теоретические основания исследования.
В связи с тем, что предметом нашего исследования являются артефакты древнейшей и древней культуры, необходимой его базой становятся результаты археологического изучения наскальных изображений, стоянок и захоронений на территории рассматриваемого региона, материалы этнографических исследований. Также в методологическом отношении значимыми для нашей работы явились три уровня познания: уровень философии культуры, культурологии и конкретных дисциплин. Уровень философского осмысления материала предоставил категориальный аппарат, используемый в исследовании. Применение общенаучных подходов и методов — историко-культурологического подхода, структурно-функционального и системно-синергетического методов, обусловлено наличием структуры предмета и связной системы её элементов, а также необходимостью рассматривать артефакты культуры в социокультурном контексте их бытования. Поскольку наскальное искусство Северо-Запада России в нашем исследовании рассматривается как требующий расшифровки текст культуры, содержащий в себе информацию об эпохе своего создания,
постольку необходимыми становятся методы частных наук — семиотический и герменевтический. Подходы и методы исторической культурологии — сравнительно-исторический, историко-типологический, парадигмально-семантический (применение концепции Д.Г. Савинова о четырёх парадигмах развития наскального искусства) методы — позволят на материале наскальных изображений региона построить их историко-культурологическую типологию. Во-первых, взгляд на петроглифические тексты сквозь призму такой типологии позволит лучше понять их эволюцию, региональные особенности, во-вторых, избежать неточностей в дальнейших исследованиях семантики изображений.
Во второй главе «Петроглифы территории Северо-Запада России как феномены культуры и их типология» рассматриваются вопросы сакральной топографии наскального искусства региона, климатические и социокультурные особенности времени их функционирования. Также раскрывается их археологическая типология и вопросы компаративистики в рамках регионов Северо-Запада России и Северной Евразии.
Первый параграф «Природные и социально-исторические особенности петроглифических топосов» посвящён анализу топографии скоплений наскальных изображений территории Северо-Запада России. Анализируется взаимосвязь топографических особенностей расположения памятников с семантикой петроглифов, особенности и причины размещения петроглифических святилищ в определённых местах.
Петроглифические памятники территории Северо-Запада России, вероятно, являлись «святилищами», включавшими в своё пространство не только сами скалы с изображениями, но и окружающий их особый, выбранный для сакрализации ландшафт, представляя собой, таким образом, сакральные комплексы. Топография «святилищ» территории Северо-Запада России имеет ряд особенностей, общих для сакральных мест в культурах многих других народов древнего мира. Характерно их расположение на границе стихий (вода/земля/небо), на возвышенности (связь сакрального топоса с образом мировой горы, столпа мироздания). Генетически такие местоположения сакральных объектов связаны с монтоморфизмом ранних форм культурогенеза*. Горно-водный, прибрежный модуль лежит в истоках человеческой культуры.
4 Лебедев, Г.С. Монтоморфизм культурогенеза // Основания регионалистики. Формирование и эволюция историко-культурных зон / Г.С. Лебедев /под ред. А.С.Герда, Д.СЛебедева. — СПб, 1999.-С. 89-92.
Петроглифические тексты культуры каждого из таких комплексов имеют свою уникальную семантику и объединены общей тематической направленностью. Петроглифы Белого моря выбиты в богатом дичью устье р. Выг, а петроглифы Канозера — на пути к промысловым местам. Основной мотив этих комплексов — звери и сцены охоты. Система жизнеобеспечения общностей, обитавших в центральной части Кольского полуострова, где находятся петроглифы Чалмны-Варрэ, судя по природным особенностям, базировалась на охоте (и, возможно, разведении) северного оленя. Центральный мотив запечатленных мифологических сюжетов на камнях этого места — северный олень. Петроглифы и писаницы полуострова Рыбачий расположены на богатых ягелем (важный источник корма северного оленя) местах и топографически совпадают с ареалом распространения северного оленя, изображения которого — часть изобразительного ряда памятника. Онежские петроглифы, насыщенные солярными образами, были размещены в идеальном для обозрения солнца месте. Таким образом, семантика наскальных изображений ярко коррелируется с особенностями выбранной для их создания местности, обуславливающей характер системы жизнеобеспечения локальных общностей, в том числе их мифологические представления.
Во втором параграфе «Типологические особенности наскальных изображений» раскрывается и обобщается археологическая типология изображений наскального искусства региона, а также систематизируются выявленные рядом учёных общие для всего региона и особенные для некоторых отдельных комплексов черты изображений.
Поскольку семантическому анализу петроглифических текстов предшествует их длительное фактологическое изучение, а количественный анализ объекта предваряет качественный, мы считаем необходимым изложение выявленных типологических особенностей петроглифов в нашей работе, а также систематизацию данных по сопоставлению сюжетных и образных рядов различных памятников, поскольку, в том числе на этом материале базируется дальнейшее изучение их семантики.
К числу наиболее общих изображений для петроглифических комплексов Северо-Запада России относятся композиции «животное и солярный знак», «лось и кит», сцены соития мужчин и женщин, дефлорации, лодки, солярные знаки, лунарные знаки, лебеди, «бес», трёхпалые люди, люди со «змеиным» хвостом (или хвостом-фаллосом), «лосиноголовые» жезлы, люди с кольцевидными головами, человек с солярным знаком вместо головы,
человек в «рогатом» головном уборе, человек с двумя посохами, человек, поражающий медведя копьём в грудь, бобр.
Сюжеты и образы рассматриваемых скоплений петроглифов имеют не только черты общности, но и отличия. Уникальными являются композиции «триптих» на скале полуострова Рыбачий, сцена рождения оленя петроглифов Чалмны-Варрэ, «воронкообразные» фигуры на скалах Онежского комплекса, и др.
С одной стороны, сходность и различие ряда изображений мифологических персонажей и композиций с их участием позволяет сделать вывод о сходности некоторых особенностей мифологии древнего населения региона, с другой стороны, говорить об уникальности каждого из наскальных комплексов.
Наиболее схожими по типологическим особенностям изображений, а также их стилю, являются два петроглифических памятника: петроглифы Белого моря и Канозера. В древности создавшие эти наскальные изображения общности людей, вероятно, были связаны водными коммуникациями.
В третьем параграфе «Своеобразие петроглифов территорий Кольского полуострова и республики Карелия среди других памятников наскального искусства Северной Евразии» обобщаются и дополняются результаты работ по компаративистике памятников наскального искусства Северной Евразии.
Сравнительный анализ типологических особенностей наскальных изображений Северной Евразии, проведённый в результате систематизации уже имеющихся данных, а также выделенных автором диссертации ряда новых общих для этого региона типологических схождений, позволил сделать вывод о наличии множества сходных изображений и композиций.
По сравнению с петроглифическими памятниками территории Северо-Запада России, круг общих фигур и композиций для наскального искусства Северной Евразии более узок. Он включает в себя изображения некоторых хтонических персонажей, композиции, связанные с идеей плодородия: («любовный треугольник», женщина, рожающая животное (оленя, быка), дефлорация), люди в трёхрогих головных уборах, трёхпалые антропоморфные изображения, и пр.
Круг общих для этого обширного региона фигур и композиций охватывает не только изображения типичных представителей фауны Северной Евразии и традиционных способов охоты на них. Сходными также являются изображения мифологических персонажей и ритуальных сцен. По этой
причине, по мнению ряда исследователей, а также автора диссертации, можно сделать вывод об общности некоторых элементов мифологических представлений древнего населения этого региона.
Формальное и содержательное сходство петроглифических текстов Северной Евразии предоставляет возможность применения обоснованной нами в параграфе 1.2 методологии для исследования наскального искусства не только локальных, но и более обширных регионов.
В третьей главе «Особенности содержания образов наскального искусства территории Северо-Запада России» рассматриваются и анализируются результаты исследования семантики наскальных изображений региона, предлагаются новые и уточняются существующие интерпретации петроглифических текстов. Также решается проблема историко-культурологической типологизации изображений.
В первом параграфе «Опыты семантической интерпретации петроглифического искусства» приводится семантический анализ петроглифических текстов культуры региона, на основании которого представляется реконструкция некоторых элементов мифологических представлений создателей изображений. Анализ основан на сопоставлении сюжетов, образов наскальных изображений с другими археологическими, этнографическими материалами, содержанием мифологий общностей Северной Евразии, финно-угорских, индоевропейских народов, других народов мира, а также на критическом рассмотрении уже существующих интерпретаций петроглифических текстов.
Внешние и содержательные особенности наскальных изображений Северо-Запада России дают основание полагать, что некоторые запечатленные в них элементы мифологических представлений имеют черты, общие для мифологий многих народов мира. В содержании наскальных изображений отображены характерные для обширных территорий тематические группы мифов: животные мифы, мифы о хтонических персонажах и нижнем мире, солярная мифология, а также изображения ритуалов. Параллели содержанию наскального искусства региона читаются также в мифологиях локальных общностей — индоевропейской, финно-угорской, и, отчасти, в мифологиях общностей Северной Евразии. Наиболее широко в семантике наскального искусства представлены элементы мифологических представлений, связанные с животными, а также хтоническими персонажами мифов, нижним миром.
Мифология народов исследуемого нами региона определённо имела региональные варианты, так как между особенностями сакральной
топографии, предметным содержанием и семантикой наскального искусства отдельных комплексов имеются отличия. Примером может служить ориентация Онежского комплекса на солярные культы и незначительное присутствие солярной тематики в других святилищах.
Как показывают предыдущие и настоящее исследование, некоторые элементы мифологических представлений поддаются частичной реконструкции.
Фигура «бес», вероятно, является изображением хтонического персонажа нижнего мира (водная стихия), хозяина морских животных, рыбы, покровителя охоты на них. Иногда изображён в паре с женщиной. Вместе составляют пару мифологических персонажей, ответственных за плодородие.
Композиции «любовный треугольник», антропоморфные фигуры с «хвостами-фаллосами», возможно, также являлись персонажами нижнего мира, имеющими отношение к сфере водной стихии. Связаны с представлениями о плодородии. Возможно, вместе с композициями «бес с бабой» отображают сходные группы мифологических представлений.
Антропоморфные фигуры с изображением «рогов» на голове, вероятнее всего, представляют собой изображения шаманов.
Фигуры так называемых «крестов», распространённые в наскальном искусстве Канозера, возможно, являются атрибутами «беса», а также некоторых других хтонических персонажей мифов о нижнем мире.
Лось/олень — в некоторых изображениях — животное, предположительно, имеющее отношение ко всем трём мифологическим сферам мироздания (верхний, средний, нижний мир). Имеет такие же разнообразные функции. В зависимости от контекста может быть солярным животным, несущим на себе солнце, либо животным-проводником шамана, а также животным, связанным с нижним миром и морским зверем и покровительствующим морской охоте.
Фигуры лебедей обладают сложной семантикой, меняющейся в зависимости от характера композиций, в которых они запечатлены. Поскольку лебедь способен соприкасаться с тремя стихиями (воздух, земля, вода), в ряде изображений эта птица может выступать и как обитатель нижнего, и как обитатель верхнего миров. В отдельных случаях, изображаясь рядом с «бесом», лебеди могут представлять собой изображения душ предков. В ряде мифологических представлений лебедь также может выступать в роли солярной птицы, сопровождающей солнце во время его прохождения по небу днём, а также ночью, во время его прохождения по нижнему миру. В связи с этим может быть проводником
души умершего (или самой душой в образе лебедя), так как души умерших, вероятно, по представлениям создателей петроглифов, «следовали» за солнцем до заката, уходя в нижний мир (под воду). Отдельные композиции с лебедем могут изображать миф о мировом яйце.
Солнце в контексте Онежских петроглифов, вероятно, как и лебедь, являлось «проводником» души умершего человека в нижний мир. В ряде композиций, судя по всему, представляет собой ритуальный предмет. В контексте других памятников оно теснее связано с образом лося / оленя (как светило, носимое солярным животным).
Рыбы, ящерицы, змеи, вероятно, в ряде случаев представляли собой проводников шамана в нижний мир. Могли также являться обитателями нижнего мира, сопровождающими «беса».
Лодка, в зависимости от контекста, может быть либо охотничьей, либо ритуальной (так называемые ладьи мёртвых).
«Лосиноголовые» жезлы — вероятно, атрибуты мужских мифологических персонажей, участников ритуалов, связанных со специфически мужской сферой деятельности (война).
Во втором параграфе «Парадигмально-семантический анализ образов наскального искусства территории Северо-Запада России» предлагается историко-культурологическая типология петроглифических текстов региона.
Типологические, стилистические, семантические особенности наскальных изображений, их топография, а также анализ другого археологического материала, позволяет дать историко-культурологическую типологию петроглифических текстов.
Выделено две парадигмы в развитии наскального искусства (согласно концепции Д.Г. Савинова): тотемно-мифологическая (петроглифы Канозера, Белого моря) и мифологическая (петроглифы Онежского озера, Чалмны-Варрэ, полуострова Рыбачий). Специфика петроглифических текстов Северо-Запада России позволила выделить особую, не упоминавшуюся в оригинальной концепции Д. Г. Савинова, тотемно-мифологическую парадигму развития наскального искусства, характеризующуюся промежуточным в своих семантических координатах положением между тотемической и мифологической парадигмой.
В заключении формулируются основные результаты исследования.
Анализ истории изучения и историографии трудов, посвящённых исследованию петроглифических памятников территории Северо-Запада
России, выявил большую значимость проведённых археологческих исследований и, вместе с тем, недостаточность изученности семантики, динамики развития, а также отсутствие генерализованной культурологической интерпретации наскальных комплексов. Это явилось основанием для исследования петроглифических памятников региона с позиции исторической культурологии.
Результаты систематизации ранее разрозненных данных по компаративистике наскального искусства обширной территории Северной Евразии, накопленных рядом учёных в результате многолетних исследований петроглифических памятников региона, показали наличие большого количества сходных типов изображений и композиций. Этот круг сходств также был расширен собственными наблюдениями автора диссертации. Общие для петроглифических памятников региона сюжеты и отдельные образы, исходя из их формальных и содержательных особенностей, свидетельствуют не только об общности климатических условий обитания и хозяйственного уклада общностей населения этой обширной территории, но и об общности некоторых элементов мифологических представлений. Таким образом, была доказана адекватность применения выбранного методологического аппарата как для анализа наскального искусства всего региона Северной Евразии, так и более локального региона Северо-Запада России, что предоставляет новые методологические возможности для изучения многочисленных петроглифических памятников этой обширной территории.
Анализ семантики петроглифических текстов культуры Канозера, Онежского озера и Белого моря показал, что значительный пласт изображений, наряду со сценами охоты, запечатлел элементы мифологических представлений о нижнем мире, плодородии и животных. К таким образам и сюжетам относятся композиции «бес с бабой», «любовный треугольник», антропоморфные изображения с «хвостами-фаллосами», «лось и кит», «крест». Семантику образа Канозерского, а также Онежского и Беломорского «беса», правомерно сузить до сферы водного пространства (нижний мир). Ряд композиций представляют собой изображения ритуалов.
Культовая тематика петроглифов коррелируется с особенностями выбранного для сакрализации и создания наскальных изображений топоса, а также определённой природными условиями системой жизнеобеспечения локальных общностей, в том числе, их мифологическими представлениями.
Комплексный анализ семантики петроглифических текстов культуры Северо-Запада России, социокультурного контекста их бытования, даёт
основания выделить две парадигмы их развития: тотемно-мифологическую и мифологическую. Содержание наскальных изображений тотемно-мифологической парадигмы (Петроглифы Белого моря, оз. Канозеро) сочетает в себе как черты, характерные для ранних, так и для более поздних мифологий, соответствующих тотемической и мифологической парадигмам развития наскального искусства. Население, создавшее эти петроглифические комплексы, запечатлело в наскальных изображениях сложный мир образов мифологии переходного периода от финального этапа каменного века к эпохе раннего металла. Поэтому в них элементы более ранних верований сопрягаются с элементами, характерными для более поздних этапов их развития. Наряду с изображениями мифологических персонажей, абстрактных знаков и сцен ритуалов, характерных для мифологической парадигмы развития наскального искусства, присутствуют также крупные и реалистические изображения животных, характерные для наиболее ранней, тотемической парадигмы. Петроглифические тексты, отнесённые нами к мифологической парадигме наскального искусства, архаичных черт, характерных для наиболее ранней парадигмы, уже не содержат. Таким образом, можно говорить о наличии двух пластов петроглифических текстов культуры, каждый из которых характеризуется своей семантической и стилистической уникальностью.
Перечень работ соискателя по теме диссертации:
1. Бубенцова, A.B. Петрглифическое культурное наследие Северо-Запада России: Семантика петроглифов Канозера. / A.B. Бубенцова // Общество. Среда. Развитие. — 2013. — № 4(29). — С. 169-173. — 0,53 пл.
2. Бубенцова, A.B. Сравнительный анализ наскальных рисунков долины р. Ангары (эпоха неолита) и петроглифического комплекса Канозера. / A.B. Бубенцова // Известия Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена. Серия Общественные и гуманитарные науки. — 2012. — № 149. — С. 163-170. — 0,5 п.л.
3. Бубенцова, A.B. Наскальное искусство долины р. Ангары и петроглифический комплекс Канозера: сравнительный анализ. / A.B. Бубенцова // Известия Российского государственного педагогического университета им. А И. Герцена. Серия Общественные и гуманитарные науки. — 2012. — № 153 (1). — С. 8289. — 0,46 п.л.
4. Бубенцова, A.B. Nieuwe ontdekkingen en onderzoeken in de rotskust van Noord-Rusland / A.B. Бубенцова // Nieuws Stedenband Groningen-Muermansk. — Groningen. — 2011. — 23ejaargang№2. — P. 18-19. -0,14 п.л.
5. Бубенцова, A.B. Петроглифический комплекс Онежского озера в отечественных и зарубежных исследованиях: вопрос датировки. / A.B. Бубенцова // Культурный ландшафт приморских регионов: Европейский Север России: сборник статей. / отв. ред. Е.Ю. Терещенко. — Мурманск: Мурманский государственный гуманитарный университет. — 2012.-С. 32-34.-0,3 п.л.
6. Бубенцова, A.B., Мосолова, JI.M. «Чудесные упряжки» в наскальном искусстве эпохи бронзы. / A.B. Бубенцова, JI.M. Мосолова // Мировая художественная культура в памятниках: Учебное пособие. 1-е изд., испр. и доп. — СПб.: Изд-во РГПУ им. А. И. Герцена. — 2012. — С. 23-35. — 0,59 п.л./0,3 п.л.
7. Бубенцова, A.B. О современных концепциях мифа в исследованиях петроглифического искусства (к открытиям Д.Г. Савинова). / A.B. Бубенцова // Концепты культуры и концептосфера культурологии: Коллективная монография / Под ред. Л. В. Никифоровой, А.В.Коневой. — СПб.: Астерион. -2011. — С. 214-217. — 0,21 п.л.
Отпечатано с готового оригинал-макета в ЦНИТ «АСТЕРИОН» Заказ № 227. Подписано в печать 26.12.2014 г. Бумага офсетная Формат 60х84’Лб. Объем 1, 5 п.л. Тираж 100 экз.
Санкт-Петербург, 191015, а/я 83, тел. /факс (812) 685-73-00, 663-53-92, 970-35-70
Е. Г. Дэвлет — Датирование петроглифов и росписей
Еще недавно предполагалось, что датировать можно преимущественно материал из раскопок, но выявление в культурном слое отделившегося фрагмента изображения или краски, предположительно использованной для его создания, — большая удача. В результате раскопок в пещере Фелес на одном из островов архипелага Вануату, Новые Гебриды, в культурном слое был обнаружен отделившийся от скалы фрагмент с изображениями, для которого была получена дата 1040±85 лет тому назад (Wilson et al, 2001, р.З 1). В результате раскопок в австралийской пещере Нгаррабалган в слое был выявлен кусок песчаника со следами желтой краски, который мог быть фрагментом «палитры» или одной из ста росписей, покрывающих стены и свод пещеры. На основании анализа образца угля, обнаруженного вблизи этого фрагмента, была получена дата около 4000 лет назад (Goodall, David, 2001). В Австралии подобные находки и анализы были сделаны для ряда памятников (Flood, 1997). Исследования в Фуэнте-дель-Салин, Испания, позволяют предположить, что выявленный в слое, для которого получена дата по С14 — 22800 лет тому назад, красный пигмент может быть соотнесен с изображениями рук, у которых показано предплечье, как в пещерах Гаргас и Коске (Gonzalez Morales, 1992, р.26).
Количество отдельных дат и их серий, полученных некоторыми естественно-научными методами, весьма значительно (AMS С14; CR), другими — единично (по рацемизации аминокислот и др.). Результаты некоторых методов можно считать вполне надежными (по радиоуглероду, извлеченному из компонентов краски или перекрывающих изображения минеральных отложений с включениями органики), другие методики лишь разрабатываются и перспективы их использования проблематичны (CR и др.), некоторые, по видимому, вполне обоснованно отвергнуты (лихенометрия), поэтому такие методы принято называть экспериментальными.
Так называемое прямое датирование росписей может осуществляться непосредственно по материалу, если в нем содержатся пригодные для определения возраста изображений органические компоненты, в первую очередь уголь (Loy, 1993; Watchman, 1993 и др.). Новые образования на поверхности росписей и петроглифов (трещины, минеральные отложения с органическими включениями различной природы и др.), а также сравнительная характеристика структуры камня на поверхности изображений и на соседних плоскостях, которые были подвержены антропогенным и природным изменениям (по микроэрозии, по патине), с различной степенью достоверности могут быть использованы для уточнения возраста произведений наскального искусства. Прямое датирование естественнонаучными методами не всегда определяет время создания самого изображения. Так, при помощи наиболее достоверного метода AMS С14 определяется дата гибели растения, из которого был получен уголь для пигмента, но не время нанесения самого изображения. Органическое включение в патине, образовавшейся на поверхности фигуры, пригодное для датирования AMS 14С, могло появиться спустя, возможно, весьма значительный срок, а скорость формирования отложений могла меняться во времени.
Среди методов «прямого» датирования в первую очередь следует назвать AMS С14. Прогресс в применении метода радиоуглеродного датирования связан с использованием масс-спектрометра-прибора, позволяющего измерять массы мельчайших частиц, а также значительно ускорить процесс обработки образца. Он дал возможность значительно снизить количество анализируемого материала и измерять концентрацию индивидуальных изотопов углерода. Размер образца, пригодного для датирования радиоуглеродным методом с применением масс-спектрометра (AMS С14), в тысячу раз меньше тех, которые анализировались традиционным методом подсчета излучения частиц и чья масса составляла от 1 до 3 и вплоть до 10 г. Образно говоря, вместо полной чайной ложки вещества требуется лишь крошка размером с булавочную головку. Технически стало вполне реальным получить дату для образца, в котором содержится менее 1 мг углерода. Это позволяет отбирать пробы самого пигмента росписей или слоя, перекрывающего их (например, если под ним или в его срезе выявлено органическое включение, пригодное для датирования радиоуглеродным методом). Было установлено, что черное пятно, включенное в композицию с оленями в пещере Куньяк на панели VII и перекрытое кальцитовым натеком, выполнено углем. После обработки образца пигмента, вес которого составлял 100 мг, в нем осталось 1,2 мг пригодного для датирования углерода. В результате его анализа впервые в Европе была получена прямая дата для наскального искусства ледниковой эпохи. Пигмент был нанесен на поверхность 14290± 180 лет тому назад. В совокупности с двумя другими датами появляются основания утверждать, что по крайней мере часть изображений была создана в среднем, а не раннем мадлене. Несколько дат из Куньяк относятся к композиции с оленями, чей возраст составляет около 25000 лет (Lorblanchet et al., 1990., p. 18; 1993).
В июле 1991 г. коллекция наиболее выдающихся объектов древней изобразительной деятельности пополнилась новым, уникальным. Во Франции была обнаружена пещера, получившая название по имени ее первооткрывателя Анри Коске. Памятник находится под водой и вне основных скоплений пещер, вблизи Марселя. Несмотря на труднодоступность и сравнительно краткую историю исследования, уровень ее изученности (в особенности благодаря представительной серии прямых дат по AMS С14) в настоящее время выше, чем многих других открытых значительно раньше пещерных памятников Франко-Кантабрии (рис. 36, 37) (Clottes, Courtin, 1992; 1994). Продатирован по радиоуглероду и пигмент росписей из другого недавно открытого памятника — пещеры Шове (Clottes, Courtin, 1994; Chauvet et al., 1995; Клотт, 1997). Согласно сводке М. Лорбланше, к августу 1995 г. было датировано радиоуглеродным методом 27 изображений из 9 пещер Франции и Испании: Альтамиры, Кастильо, Ковасье- ла, Куньяк, Пеш Мерль, Нио, Ле Портель, Коске, Шове. Даты варьируют от 12 до 32 тысяч лет (Lorblanchet, 1995). Но уже несколько лет спустя публикуется серия дат, полученных непосредственно по пигменту росписей методом AMS С14 для испанских пещер Альтамира, Эль-Кастильо, Лас-Монедас, Лас-Хименас, Ковасьела, Тито Бустильо, варьирующих в пределах 12-16,5 тысяч лет назад, и дата 22340±510 лет назад для Фуэнте-дель-Салин (Fortea Perez, 1996; Moure Romanillo et al, 1997).
В пещере Коске образцы красок были отобраны непосредственно с изображений, а также взяты пробы угля с пола. Даты по радиоуглероду подтвердили результаты наблюдений, сделанных традиционными археологическими методами, что изображения распадаются на две группы.
Рис. 36. Изображения кистей рук с предплечьем связаны с первой фазой изобразительной деятельности в пещере Коске. Примерно 27 тысяч лет назад были выполнены по трафарету” кисти рук и так называемые макароны
Первая фаза создания росписей — примерно 27 тысяч лет назад — связана с трафаретными изображениями кистей рук, некоторые показаны с предплечьями. Вторую фазу, представленную в основном изображениями животных, отделяют от наших дней 19-18,5 тысяч лет, однако специалисты пока предпочитают придерживаться более широких временных рамок, отодвигая верхнюю границу на 17 тысяч лет назад. Таким образом, можно полагать, что в пещере Коске выявлены одни из самых древних в мире трафаретных изображений рук (Clottes, Courtin, 1993, р.26; Дэвлет Е.,
1993).
Рис. 37. Изображения животных в пещере Коске относятся ко второй фазе изобразительной деятельности, 19-18,5 тысяч лет назад
Самые ранние прямые даты для европейского пещерного искусства получены в результате анализа проб, отобранных в пещере Шове (Chauvet et al., 1995), хотя их ориньякский возраст (30340±570; 30790±600; 30940±610; 32410±720 лет тому назад) в настоящее время принимается далеко не всеми исследователями (Clottes, 2000). Хронологически близки к ним изображения животных в пещере Арси-сюр-Кюр — они созданы 27-29 тысяч лет назад (Archaeology, 2000, р. 17).
Очень поздние, относящиеся к историческому прошлому архипелага Вануату. Новые Гебриды, даты были получены в результате AMS-датирования как выполненных углем наскальных изображений, так и органического материала (пыльца и насекомые), содержащегося в структуре осиных гнезд, в отдельных случаях перекрытых красочным слоем. В то же время существенно важно, что полученные даты находились в соответствии с визуально выявляемой последовательностью слоев (Wilson et al., 2001, р.З 1).
Для наскального искусства п-ова Калифорния, Мексика, получена достаточно большая серия дат по AMS С14. Еще в 1962 г., когда методика радиоуглеродного датирования практически не позволяла проанализировать материал росписей, К. Мейган отдал на анализ деревянный артефакт, обнаруженный в пещере Гарднера. Полученная дата — 1435±80 лет тому назад, позволила связать стоянку в пещере с индейцами кочими. Обобщив результаты археологического обследования и изучения наскальных изображений, К. Мейган выделил три периода в развитии местного наскального искусства — ранний (до X в. н.э.), поздний (X- XVI вв.435-360 и 295=115 лет тому назад (рис. 38, 39) (Fullola et al., 1994). Таким образом, даты позволяют выделить три группы разновременных мотивов, правда, результаты радиокарбонового датирования несколько противоречат тем наблюдениям, которые сделаны на основании изучения и разделения палимпсестов на местонахождениях в этом же районе (Дэвлет Е., 2002). Возможно, что еще не опубликованные даты для образцов пигмента из Ла-Пинтада. Сан-Грегорио и Лас-Флечае позволят устранить это противоречие.
Помимо пригодного для датирования угля краска может содержать некоторые органические компоненты. Например, в Пантер Кейв органический компонент краски позволил получить две группы дат — возрастом 4200-3000 и 1200 лет (Chaffe et al., 1993a, p.27). Среди других продатированных американских памятников наскального искусства следует назвать пещеру Том Кетчум, Аризона, даты из которой относятся к интервалу от 1745 до 1640 лет назад (Furrel, Burton, 1992; см. также: Whitley, Simon, 2002).
Рис. 38. Фрагмент росписи из грота Дель-Ратон, п-ов Калифорния.
Для этих фигур получены прямые радиоуглеродные даты
Рис. 39. Грот Дель-Ратон. Изображения на своде грота находятся в нескольких метрах от зрителей
На местонахождениях северного Квинсленда, Австралия, образцы краски, а также связанные с изображениями минеральные образования с органическими включениями, были продатированы методом AMS С14, на основании результатов которого наскальные изображения были отнесены к финальному плейстоцену — раннему голоцену (Watchman, Hatte, 1996). Пригодные для датирования органические компоненты содержат, например, оксалатовые корочки, которые зачастую выглядят как темные блестящие образования на поверхности с изображениями. Оксалаты, соли щавелевой кислоты, идентифицированы в форме минералов уэдделлита и уэвеллита. Оксалатовые отложения могут быть различной толщины, например, в Австралии в Национальном парке Какаду отмечены корки мощностью до 10 мм. Они известны как на природных скальных выходах, так и на извлеченном из природного контекста камне, как на кремнийсодержащих породах, так и на известняках или мраморах. Природа образования оксалатов на поверхности камня дискуссионна, но большинство исследователей сходятся во мнении, что чаще всего соли щавелевой кислоты появляются в результате колонизации камня лишайниками. В Австралии выполнено датирование органических компонентов оксалатовых отложений для образцов с различных памятников (Watchman, 1990; Hyman et al., 1996). Исследованию оксалатосодержащих корочек значительное внимание уделяется как в литературе, посвященной вопросам реставрации памятников архитектуры и скульптуры из камня, так и в публикациях о наскальном искусстве.
Среди других методов датирования, которые, впрочем, не нашили широкого применения, следует назвать метод по рацемизации аминокислот, метод исследования микроэрозии сколов, лихенометрию, а также наиболее обсуждаемый в последнее десятилетие экспериментальный CR-метод (по соотношению катионов).
Методом лихенометрии ее автор, австрийский исследователь Р. Бешель, в 1950-60-х годах, а затем немногие его сторонники пытались определить калиброванные даты, связанные с развитием талломов лишайника (Beshel, 1961; Dewdney, 1970, p.24-25; Вайсброд, 1993, с.24). Лихенометрия предполагает измерение скорости роста как отдельного таллома, так и сравнение полученного результата со скоростью развития лишайников на соседних плоскостях. Метод пытались использовать в геологии и археологии, но его результаты не признаны убедительными, поскольку лишайник может появиться на поверхности изображения спустя весьма значительное время после его нанесения, талломы могут отмирать, их остатки могут выветриваться, а затем по прошествии времени колонизация лишайником поверхности может возобновляться. При сравнении скорости роста талломов даже на близко расположенных плоскостях сложно учитывать разницу в их ориентировке, структуре и других характеристиках, которые могут повлиять на результаты измерений. Колонизация лишайниками может занять различное время, на условия их появления и развития влияют различные микро- и макрофакторы: изменение затененности, появление локального источника увлажнения, наконец, изменение климата и гидрологии в целом — это лишь неполный перечень. Все же интерес к лихенометрии не угасает и попытки апробировать этот метод предпринимаются на сибирских и карельских местонахождениях (Черемисин, 2001).
Метод исследования микроэрозии сколов был предложен Р. Беднариком на основании знакомства с петроглифами Онежского озера. Уникальное сочетание разновременных маркеров, имеющихся на плоскостях Бесова Носа, дало возможность осуществить эти наблюдения. Он измерял и сравнивал степень сглаженности сколов на кристаллах полевых шпатов, появившихся под воздействием природных и антропогенных факторов. Среди них — сколы на ледниковых шрамах (время отступления ледника примерно известно), выбитом изображении онежского Беса (время его выполнения, по мнению Р. Беднарика, неизвестно, хотя имеется совокупность данных, полученных в результате других археологических и гидрологических изысканий (см.: Савватеев, 1983, Лобанова, 1993), а также на поверхности креста, выбитого предположительно в XIV или XV в. (Формозов, 1969, с. 127). Сопоставление рассчитанной степени сглаженности углов на сколах и дает относительную дату (Bednarik, 1993а). Результаты его наблюдений в Карелии примерно соответствовали датировкам, предложенным российскими археологами. Этот же метод он применил при экспертизе петроглифов Фош Коа, Португалия, где датирование было выполнено по заказу сооружавшей плотину электрической компании. Если бы петроглифы Фош Коа не были признаны палеолитическими, строительство было бы скорее всего продолжено, а изображения затоплены. По мнению Р. Беднарика, его метод позволял отнести гравировки Коа к недавнему историческому прошлому. Полученные им результаты пришли в полное противоречие с наблюдениями и выводами, сделанными исследователями из разных стран на основании применения многих других методов, в том числе прямого датирования , а также с имеющимися для западноевропейского искусства данными стилистических сопоставлений (см. дискуссию: Arte rupestre…, 1998; Zilhao, 1998). Важное открытие, сделанное впоследствии в Фарисеу, где скальная плоскость с аналогичными изображениями оказалась перекрытой палеолитическим культурным слоем, по-видимому, стала последним аргументом в этой дискуссии (см.: Aubry et al., 2001).
Уже сделаны первые шаги в направлении поиска путей определения естественнонаучными методами возраста петроглифов, расположенных под открытым небом, прямое датирование которых до недавнего времени считалось невозможным. Так, Р. Дорном был предложен CR-метод для датирования петроглифов по соотношению катионов в пустынном загаре (K+Ca/Ti). Этот метод заключается в определении количества и соотношения изменчивых катионов калия и кальция к стабильным катионам титана в пустынном загаре, сформировавшемся на поверхности петроглифа (Dorn et al., 1986; Dorn, 1992, p. 10-14; Dragovich, 1993; Nobbs, Dorn, 1988; McDonald et al., 1990; Watchman, 1992; Watchman, Lessard, 1992, p. 14-15). Поскольку корка загара может иметь различный состав, а на содержание катионов воздействует ряд внешних факторов, для определения возраста необходимо ввести калибровочную кривую, вычисленную по независимо продатированным AMS С14 поверхностям с пустынным загаром. Прямое датирование по радиоуглероду патины, отобранной с поверхности петроглифа, было неосуществимо из-за слишком крупного размера требуемого образца, который варьировал от 10 до 100 см2, поэтому образец отбирается с поверхности соседнего камня. Из этого материала возможно набрать необходимое количество углерода, пригодного для датирования средствами AMS С14. Так определяется время начала процесса формирования пустынного загара. Зная возраст патины, рассчитывается соотношение в ней катионов калия, кальция и титана, вводятся необходимые поправки. Для каждого местонахождения петроглифов калибровочная кривая будет индивидуальной. В свою очередь, для подсчета соотношения катионов с поверхности изображения требуется взять лишь точечный образец, так что использование данного метода не наносит, по мнению его разработчиков, существенного вреда состоянию сохранности петроглифов.
Апробация CR-метода была проведена в 1980-х годах сначала в Калифорнии (Dorn et al., 1986), затем — в пустынной зоне Южной Австралии на памятнике Каролта, район Олари. Этот район известен благодаря изображениям стиля Панарамити, считающимся одним из самых ранних и характеризующимся преобладанием в репертуаре наскального искусства «следов». На местонахождении Каролта насчитывается 1826 петроглифов, подавляющее большинство которых представлено знаками. Отпечатки птичьих следов составляют 28% всех изображений, многочисленными являются также различные окружности (35%), чашечные углубления (16%), прошлифованные желобки (13%), прямые и кривые линии (7%), а фигуративные изображения составляют лишь 1% (Nobbs, Dorn, 1988, p. 119). Еще до того, как петроглифы в Каролте были продатированы CR-методом, высказывались предположения, что возраст знаков и фигур стиля Панарамити составляет порядка 10-15 тысяч лет. Однако соотношение катио¬нов показало, что самые древние знаки могли быть выполнены 31500 лет тому назад, причем стиль изображений оставался неизменным на протяжении 30 тысячелетий: возраст наименее древних знаков на этом памятнике лишь 1000 лет. Следует отметить, что полученные при помощи данного метода результаты анализа 24 изображений из Каролты, по мнению исследователей Р. Дорна и М. Ноббс, отличались внутренней логикой и согласованностью. Так, совпадали даты образцов, отобранных с разных частей одного и того же знака, а палимпсесты дали последовательные даты. На памятнике Уартон Хилл, в районе Олари, Австралия, Р. Дорн, отобрав образец и проанализировав крошечное органическое включение, находившееся под патиной петроглифа, получил дату 36400± 1700 лет тому назад. Обработка образца представляла большие сложности, из-за того что его возраст находится на пределе возможностей радиоуглеродного метода. Вторая дата для того же самого изображения — около 42700 лет тому назад, согласуется с первой, но ее надежность также вызывает сомнения (Nobbs, Dom, 1988).
Пещерные памятники значительной древности, возможно, имеются не только в Европе. В настоящее время Австралия претендует на титул континента, богатого не только наибольшим числом местонахождений наскального искусства и самой высокой антропоморфной фигурой в мире, но и на право гордиться наличием самых древних памятников — имеется серия дат, позволяющих некоторым исследователям предполагать, что возраст изображений — около 40000 лет и даже более 58000. Эти даты получены при помощи радиоуглеродного датирования органических включений, выявленных под патиной, перекрывающей поверхность петроглифа, и CR-методом (Bednarik, 1993, р.5-6). Упоминается и о пригодности метода уран-ториевого датирования — так было продатировано кальцитовое отложение на поверхности петроглифа, минимальный возраст которого, таким образом, составил 28000 лет (Bednarik, 2001). Этот метод применим лишь к образцам, имеющим значительную древность, и его пригодность для работы с наскальным искусством дискуссионна.
На основе CR-метода значительно удревняются наскальные традиции в США, например петроглифы, расположенные на западе в равнинных районах. Было известно, что изображения животных с копытами, показанными в виде кружков или колец, в этом регионе относятся к раннему пласту наскальной традиции. Р. Дорн на основании датирования экспериментальным CR-методом ее значительно удревнил — до 10-11 тысяч лет до н.э. (Francis et al., 1993; Tratebas, 1993, p. 164; Francis, 1994). В связи с апробацией CR и других методов прямого датирования петроглифов и росписей по отложениям или содержащимся в них включениям в последние годы изучаются особенно активно также закономерность, скорость и другие характеристики, связанные с формированием микростратиграфии отложений на камне. Особенно много для изучения микростратиграфии отложений и датирования включений, оказавшихся между слоями, сделано австралийским исследователем А. Уотчменом. Иногда в этой работе, а также при изучении палимпсестов оказывается полезным исследование Э. Харриса (Harris, 1979; Campbell, Mardaga-Campbell, 1993; Watchman, 1993a; Fullola et al., 1994; Flood, 1997, p.249-250).
Парадоксально, что исследователи, отметающие как убедительный аргумент территориально близкие аналогии и отрицающие стилистический анализ, в то же время уповают на безусловную непогрешимость новейших методик, не пренебрегая и инверсией аргументов. Так, их усилиями фонд ранних изображений не только не уменьшается, но и значительно расширяется за счет памятников, продатированных в том числе с помощью экспериментальных методов. Так изоб¬ражения, претендующие на столь ранние даты, выявлены в Австралии (40 ты¬сяч лет назад и даже более 58 тысяч лет), Африке (Намибия, 28-26 тысяч лет), Азии (Индия, 25 тысяч лет, и Китай), Северной Америке (плато Колорадо, 11 тысяч лет), Южной Америке (12 тысяч и до 17 тысяч лет), причем многие, в том числе и самые древние петроглифы Австралии, расположены под открытым небом (Nobbs, Dom, 1988, p.108-146; Bahn, 1991; Watchman, Lessard, 1992, p. 14— 15; Bednarik, 1993, p.5-6; Schobinger, 1995; Steinbring, 1995; Watchman etal., 1997; Bednarik, 2002). Столь ранние даты получены не только для росписей, но и для петроглифов, расположенных как в пещерах, так и под открытым небом. Анализ достоверности ранних дат для наскального искусства различных континен¬тов требует специального анализа. Я не являюсь сторонником столь значительного удревнения художественных традиций, в особенности если подобные гипотезы не подтверждаются другими археологическими материалами, равно как и далека от мысли, что данные стилистического анализа могут быть однозначно отвергнуты (см.: Clottes, 1993; Lorblanchet, Bahn (eds.), 1993).
Пока методы прямого датирования в исторических исследованиях являются вспомогательными и не всегда надежными. Полный обзор и критика методов датирования наскальных изображений и их достоверности является предметом специального исследования (Вайсброд, 1993; Welch, 1993; Rowe, 2002; Whitley, Simon, 2002). Во всяком случае перспектива возможности их применения в будущем заставляет обратить внимание на сохранение памятников наскального искусства, не затронутых или испытавших минимальное антропогенное воздействие, в том числе и в результате исследований. Сама возможность их использования предъявляет жесткие требования к анализируемому материалу — следует максимально избегать дополнительного загрязнения поверхности и соприкосновения с нею, привнесения на скальную плоскость инородных материалов, что нередко бывало при подготовке к копированию и фотофиксации, а также при решении проблем консервации и экспонирования памятников. Еще один вопрос, непосредственно связанный с методами прямого датирования — это деструктивность методов. Прямое датирование подразумевает отбор образцов непосредственно с поверхности изображения. Хотя его можно проводить с применением выскоих технологий, а размер многих из них в настоящее время сильно снижен, перспективы деструктивного вмешательства не могут не беспокоить профессиональное сообщество (Watchman, Lessard, 1992, 1993; Chaffee et al., 1993). Часто звучат предложения внести в этический кодекс ограничения, связанные с отбором образцов, главное из которых заключается в том, что исследователь должен четко осознавать, что он хочет получить и с применением какого метода будут получены эти результаты, а также соблюдать все правила взятия пробы на анализ.
Совершенствование возможностей анализа наскальных изображений в конечном счете дает специалистам шанс по-новому осветить дискуссионные вопросы создания древнейших изображений, уточнить время и последовательность выполнения изображений, затронуть аспекты, до сих пор остававшиеся за рамками исследований, совершать открытия не только на новых памятниках, но и на уже хорошо известных местонахождениях наскального искусства.
В этот день:
- Дни рождения
- 1959 Родился Андрей Павлович Бородовский — доктор исторических наук, специалсит по косторезному делу в древности.
Свежие записи
Поездка на онежские петроглифы | Нордик Травэл
Онежские петроглифы, наскальные рисунки древнего человека, находятся на восточном берегу Онежского озера, в районе местечка под названием Бесов Нос. Это достаточно далеко от Петрозаводска. Существует несколько способов попасть на петроглифы. Первый способ — проехать на катере из Петрозаводска через Онежское озеро (около 90 км). Осуществимость данной опций сильно зависит от погодных условий. В случае сильного ветра или тумана путешествие на катере небезопасно. Второй способ — на внедорожниках, по грунтовке от Каршево. Третий способ — трансфер на автотранспорте из Петрозаводска до реки Черная (около 390 км), а потом на катере по реке. Далее — пару километров пешком.
На эту экскурсию мы выехали из Петрозаводска в 08:00. Примерно через два часа приехали в Медвежьегорск, где сделали остановку для позднего завтрака. Трасса Медгора — Пудож невысокого качества, и потребовалось чуть менее трех часов, чтобы доехать до реки Черная. Там мы сели на моторные лодки. Временами шел проливной дождь, но наши моторки были с тентами. По пути, мы встретили открытую лодку, перевозящую туристов в дождевиках.
Поездка по реке заняла около полутора часов. Наконец мы достигли устья, где устроили пикник на месте заброшенной рыбацкой стоянки. Сразу после обеда дождь прекратился, вышло солнце и установилась отличная солнечная погода.
Пару километров до мыса Бесов Нос мы прошли пешком, вдоль красивого песчаного пляжа, по опушке леса и мимо заброшенного маяка. Петроглифы находятся на прибрежных скалах. Сильная волна их захлестывает, скалы становятся скользкими и необходимо соблюдать осторожность. На Бесовом носу, высечена знаменитая фигура «беса», а так же сцены охоты, фигуры птиц и рыб. Далее, мы посетили расположенный неподалеку Пери Нос, где осмотрели «солярные» и «лунные» рисунки, изображения людей и животных.
Вечерело. Мы двинулись обратно в Петрозаводск, куда приехали примерно в полночь.
Петроглифов Онежского озера и Белого моря
Описание
Предлагаемый объект номинации «Петроглифы Онежского озера и Белого моря» расположен на северо-западе России в живописном регионе Северной Европы — Республике Карелия. Республика Карелия — субъект федерации России Северо-восточная граница Республики Карелия омывается Белым морем.
Номинируемый объект является серийным и включает в себя два компонента (петроглифические комплексы): петроглифы Онежского озера и петроглифы Белого моря.Памятники расположены на расстоянии 330 км друг от друга, в юго-восточной и северо-восточной частях Республики Карелия. Петроглифы Онежского озера расположены вдоль восточного берега Онежского озера на расстоянии 18,5 км, в том числе более 1200 фигур в 25 группах, расположенных на 17 мысах и 6 островах. Петроглифы Белого моря расположены в 6-8 км от Беломорска, на малых и больших островах в разветвленной дельте реки Выг, занимая территорию 1,8 км с севера на юг и 0,6 км с запада на восток, в том числе не менее 3400 особей. фигурки в 11 группах.
Петроглифы Онежского озера и Белого моря — уникальные образцы первобытного монументального искусства, входящие в число важнейших древних культурных и исторических достопримечательностей Северной Европы. Они образуют отдельный крупный центр наскального искусства эпохи неолита, характеризующийся оригинальностью и загадочностью изображений, разнообразием тем, яркой образностью, обилием сцен и многофигурных композиций, хорошей сохранностью, исключительно выразительной природной средой и культурным контекстом, представленным близлежащими древними поселениями. .
Номинируемый объект является серийным, поскольку его составные части отражают сохраняющиеся в течение длительного времени культурные и функциональные связи, обусловливающие соответственно культурные, хронологические, эволюционные и ландшафтно-экологические взаимосвязи.
Компоненты номинации, а именно петроглифы Онежского озера и Белого моря удалены друг от друга более чем на 300 км и расположены в несколько разных биомах: средней и северной тайге соответственно. Конечно, оба скальных комплекса имеют самостоятельную выдающуюся ценность, но они были связаны друг с другом древними водными путями на протяжении большей части своего активного времени на протяжении примерно 500-700 лет.Сравнительный анализ техники вырезания петроглифов, семантики базовых и оригинальных изображений, охотничьих композиций и общего сходного культурного контекста (неолитическая культура ямно-гребенчатой керамики) указывает на прямые контакты между населением обеих территорий и прослеживает происхождение традиций наскального искусства Белого моря от Онега один. И роль, и содержание такого выдающегося явления, как наскальное искусство Карелии, можно полностью раскрыть только в сериальной номинации.
Комплексы петроглифов Онежского озера и Белого моря образуют своего рода примитивные святилища под открытым небом вместе с окружающим ландшафтом, каждый из которых имеет свои особенности, сходства и очевидные различия, тем самым естественным образом дополняя друг друга.Сходства связаны с общими временными рамками, природной средой и общей культурой, а различия связаны с местными традициями и предпочтениями. Одна и та же техника вырезания фигур (пикировка), наличие общих базовых тем, схожие, а в некоторых случаях даже идентичные петроглифы указывают на возможные прямые контакты между населением обеих территорий и определенную преемственность в творческих практиках в процессе развития наскального искусства Онежское озеро и Белое море.
Наскальные изображения появились на гранитных скалах восточного берега Онежского озера и Белого моря всего 6,6-7 тысяч лет назад и были активны только в эпоху неолита, кардинально отличаясь от аналогичных памятников Северной Европы, созданных на протяжении многих тысячелетий. относящиеся к разным эпохам. Петроглифические рисунки Карелии созданы представителями археологической культуры ямно-гребенчатой керамики и культуры ромб-ямной керамики. Этот слой древностей среднего и заключительного неолита хорошо представлен в бассейне Онежского озера и юго-западной части Белого моря.
Внешний вид создателей и современников карельского петроглифа можно узнать по краниологическим материалам позднемезолитического Оленеостровского могильника, расположенного неподалеку от Онежского скального святилища. Найденные в этом могильнике уникальные роговые стержни, увенчанные выразительными скульптурами лосиных голов, во многом схожи с наскальными рисунками и позволяют предполагать преемственность между мезолитическим и неолитическим населением Карелии.
Сравнение петроглифов Онежского озера и Белого моря может сыграть важную роль в выяснении особенностей развития наскального искусства различных локальных территорий.Все петроглифы Белого моря расположены на островах, а петроглифы Онежского озера в основном расположены на мысах, но иногда и на прибрежных островах. В районе Белого моря преобладают фигуры, вырезанные по всему силуэту, в то время как в Онежском районе обычно прорисовываются только по контуру или полуконтур. В целом петроглифы Белого моря более реалистичны, чем онеги, поскольку в них меньше фантастических персонажей. На Онежских скалах также присутствуют многофигурные композиции, хотя их сюжеты в основном неразвиты и деталей меньше, чем в лучших наскальных рисунках Белого моря.Есть заметные различия в темах. В Онежском заказнике преобладают изображения птиц, а в Беломорском их немного; в основном заменены лодками с высокими бортами и стеблем из головы лося с заметными отличиями от линейной онежской резьбы. Однако недавно в низовьях реки Выг была обнаружена небольшая группа петроглифов с изображениями таких же узких лодок, украшенных лебедиными головами. На Онежских наскальных рисунках много полулюдей-полуживотных фигур, почти неизвестных в районе Белого моря, где гораздо чаще встречаются изображения людей: охотников на лесных, морских животных и птиц.За исключением одного случая, среди петроглифов Белого моря нет солнечных или лунных изображений, но есть луки, стрелы, лыжи, множество морских животных и сцен морской охоты, следы животных и людей, которые либо не представлены, либо очень редки на Онеге. скалы.
Однако сходство между петроглифами Онежского озера и Белого моря очень велико. Как на Онежском озере, так и в районе Белого моря изображения были вырезаны на наклонных выходах скал у воды, сгруппированных в отдельные группы.Эти кластеры имеют некоторые вариации по своей тематике, количеству резных фигурок, плотности размещения и степени сохранности. Выделяются центральные наскальные рисунки с преобладанием крупных и даже гигантских антропоморфных и зооморфных фигур. Места локализации скоплений обладают выразительными ландшафтными особенностями и определенной природной своеобразием, особенно усиливая восприятие человеком окружающей среды. Между двумя центрами петроглифов существует ряд тесных художественных корреляций в отношении изображений птиц, антропоморфных фигур в профиль, сцен охоты на белого кита, лося и медведя, распространения человеческой расы и т. Д.Культурный контекст представлен поселениями неолитической культуры ямно-гребенчатой керамики и культуры ромб-ямной керамики, что также указывает на прямые контакты между населением обеих территорий.
Диапазон сюжетов, представленных в обоих петроглифических комплексах Карелии, достаточно близок: антропоморфные изображения, лесные и морские животные, водоплавающие птицы, лодки и др. Кроме того, анализ стилистических особенностей петроглифов Онежского озера и Белого моря с художественной точки зрения. фиксирует многочисленные случаи взаимодействия и очевидных контактов между создателями этих наскальных рисунков.Эти и ряд других особенностей позволяют говорить об общих верованиях и культуре населения, а также о хронологической близости петроглифов Онежского и Белого морей. Появившаяся несколько раньше онежская петроглифическая традиция могла дать определенный толчок возникновению и развитию традиций резьбы на скалах Белого моря и низовьях реки Выг.
Согласно археологическим, географическим и палеографическим данным, наскальное искусство Карелии было резко прервано из-за природных процессов, связанных с резким подъемом уровня воды и утоплением наскальных рисунков, и, скорее всего, больше не возобновлялось.
Таким образом, петроглифы Онежского озера и Белого моря вместе с окружающим природным ландшафтом представляют собой уникальное свидетельство исчезнувшей культурной традиции наскального искусства Северной Европы.
Описание компонентов номинируемого объекта:
Петроглифы Онежского озера
Наскальные изображения Онежского озера расположены изолированными группами на плоских или наклонных гладких участках мысов и прибрежных островов вдоль восточного берега Онежского озера на протяжении почти 20 км.Восемь групп расположены в устье реки Водла на полуострове Кочковнаволок, на островах Большой Голец, Михайловец и на мысе Черный. Остальные пятна петроглифов расположены южнее, в районе бывшего села Бесов Нос на мысах Карецкий Нос, Пери Нос, Бесов Нос, Кладовец Нос и Гажый Нос, а также на небольших островах Корюшкин, Модуж, Малый и Большой Гурий. в составе охраняемого природного ландшафта: Муромский ландшафтный заказник регионального значения. Всего в Онежском наскальном комплексе 1224 изображения, более половины из которых сосредоточены на мысах Кладовец Нос, Пери Нос и Бесов Нос.Последний мыс с тремя симметрично расположенными фигурами демона, налима и выдры считается центральной частью древнего святилища.
Особая своеобразие онежских петроглифов проявляется в тематике и композиции резьбы. Это птицы, животные, загадочные знаки в форме круга и полумесяца (солнечные и лунные символы), часто дополненные мелкими деталями в виде «лучей» или «рук», а также фантастические изображения, сочетающие в себе черты человека и животных.Однако самая яркая и необычная особенность — обилие изображений водоплавающих птиц, в основном лебедей. Возможно, для жителей восточного берега Онежского озера образ лебедя каким-то образом был связан с их тотемными предками. Такое предпочтение уникально и не встречается больше нигде в наскальном искусстве Северной Фенноскандии и Европы в целом.
Большим преимуществом Онежских петроглифов по сравнению с другими скоплениями наскального искусства Северной Европы является их первозданный живописный природный ландшафт: длинные скалистые мысы пересекают бескрайние просторы озера, чередуя бухты с дюнными берегами, поросшими соснами; Неподалеку от берега пролегает цепочка небольших гранитных островов.
В непосредственной близости от наскальных рисунков обнаружено 49 археологических памятников, среди которых остатки древних поселений и могильник эпохи неолита; большинство этих памятников культурно и хронологически связаны с петроглифами.
Комплексные исследования последних десятилетий позволили установить датировку и периодизацию, а также проследить общую эволюцию петроглифов Онежки. Предполагается, что петроглифы сначала стали появляться на скальных поверхностях мысов Корюшкин Нос, Кладовец Нос и Гажий Нос, затем почти одновременно на мысах Пери Нос и Карецкий Нос (фигуры нижнего яруса), а затем на мысе Бесов Нос.
Небольшие схематичные очертания водоплавающих птиц преобладают на самых ранних рисунках, обычно это лебеди. Встречаются также изображения простых линейных лодок с гребцами в виде выступов, перпендикулярных корпусу лодки, а также символические знаки в виде силуэтов или контурных кругов. Последние интерпретируются как самые ранние солярные символы. Средняя стадия развития Онежского петроглифа отличается высочайшим разнообразием тематики, стилистических особенностей и приемов, ранее не встречавшихся. Прежде всего, это использование природных особенностей микрорельефа и окраски горных пород при создании ряда образов или целостных взаимосвязанных композиций.По-прежнему преобладают орнитоморфные сюжеты, но их диапазон значительно расширился, и теперь есть фантастические или преувеличенные изображения водоплавающих птиц. В то же время существует множество сложных рисунков на знаках с солнечной и лунной тематикой, а также множество антропоморфных фигур, в том числе дуалистических по природе, включая, например, человека-лося, человека-птицу или даже человека-лодочника. Завершающий этап — контурные петроглифы полуострова Кочковнаволок, существовавшие сравнительно недолго.Именно тогда появляются большие (длиной 1-1,5 м) и даже гигантские (длиной до 4 м) изображения. Диапазон сюжетов значительно сужен: до сих пор встречаются изображения лебедей и, в меньшей степени, лосей, а также редкие фигурки лодок и людей.
Петроглифы Белого моря
Комплекс петроглифов Белого моря состоит из 11 групп наскальных изображений, расположенных на 7 бывших островах дельты реки Выг в ее устье в Белое море. На данный момент это один из крупнейших кластеров Северной Европы, включающий 3 411 отдельных фигур.
Река Выг, текущая в каменном русле, образовывала разветвленную сеть ручьев и боковых каналов, была полна порогов, каменных островов, водопадов, водоворотов и водопадов. К настоящему времени старинный ландшафт несколько изменился за счет строительства Беломорско-Балтийского канала и гидроэлектростанций. Русло реки было осушено, что значительно упростило доступ к небольшим группам петроглифов, ранее находившимся на небольших удаленных островах. В периоды регулярных сбросов через Выгостровскую ГЭС пейзаж становится почти таким, каким он был в прежние времена.
Наибольшее количество петроглифов находится в Залавруге (около двух тысяч) и на островах Шойрукшин (более 500) и Эрпин Пуда (более 200). На безымянных островах выделяются группы из 7-100 фигур.
Петроглифы Белого моря отличаются оригинальностью и разнообразием сюжетов; некоторые их участки редко или никогда не встречаются на подобных объектах Северной Фенноскандии. Петроглифы явно ориентированы на охоту. Преобладают изображения лодок, как с экипажем, так и пустых, многочисленные изображения рабочей и охотничьей экипировки (луки, стрелы, копья, лыжи и лыжные палки), различных следов человека и животных, часто изображен сам охотник.Редкие и необычные изображения включают деревья, на вершинах которых сидят птицы или животные (рыси). В одном случае русло реки вырезано: длинное и очень извилистое, с боковыми ручьями и островом; лодки с экипажем изображены вдоль русла реки.
Судя по площади наскальных рисунков (около 1 га) и количеству фигур (более двух тысяч) петроглифическая группа Залавруга являлась главным сакральным центром в низовьях реки Выг. Памятник уникален большим количеством плоских поверхностей, покрытых резьбой, часто соединенных в сложные многофигурные композиции с обилием мелких ярких деталей.Они выполнены реалистично и часто выразительно.
Самые популярные темы — охота на море (не менее 70 сцен) и лесных животных, иногда охота на водоплавающих и горных птиц. Несколько групп демонстрируют изображения процессий людей с какими-то предметами в руках (напоминающие ритуальные жезлы с лосиными головами), есть также сцены враждебного противостояния (с ранеными и мертвыми персонажами). Безупречное качество и уровень художественной выразительности повествовательных сцен Залавруги не имеют себе равных в мировом масштабе; они дают нам информацию, которой нет в археологических материалах, а именно цели и способы охоты, мелкие детали вооружения и быта.
Выявлено и изучено более 80 археологических памятников, датируемых от эпохи неолита до позднего средневековья, в том числе 42 лагеря, совпадающие с наскальными изображениями.
Согласно палеографическим и географическим данным, петроглифы Белого моря, как и петроглифы Онеги, были созданы в эпоху неолита населением культуры ямно-гребенчатой керамики и более поздней культуры ромбо-ямной керамики и, вероятно, появились здесь через несколько сотен лет. после Онежских.
Первый этап наскального искусства Белого моря представлен северными и южными группами Бесовых Следок, Ерпин Пуда I, II и IV.Имеется определенное сходство с петроглифами Онежского озера средней стадии, проявляющееся в практически идентичных изображениях людей и лодок. Последующие этапы развития наскального искусства Белого моря исследователи связывают с небольшими островными группами в русле реки Выг (Золотец I, Эрпин Пудас III). Высшей ступенью развития петроглифов Белого моря являются уникальные сюжетные композиции Залавруги, особенно ярко проявляющиеся в многофигурных сценах охоты на морских животных (белух и кольчатая нерпа), лесных животных (северный олень, лось, медведь), а также водоплавающая и горная дичь (гуси и вальдшнепы).Завершающим этапом развития традиции петроглифов Белого моря является гигантский панно Старая Залавруга с его гигантскими выразительными изображениями северного оленя общей длиной около 3 метров.
Обоснование выдающейся универсальной ценности
Предлагаемый объект недвижимости Петроглифы Онежского озера и Белого моря является уникальным источником данных о населении этой местности в эпоху неолита (6-7 тыс. Лет назад). Петроглифы Карелии представляют собой мощный пласт человеческой культуры; это уникальные образцы первобытного искусства, отражающие верования и образ жизни древних рыбаков, собирателей, лесных и морских охотников Севера.
Номинальный объект включает исторические, культурные и природные компоненты, представленные петроглифами, значительное количество других археологических памятников разного возраста, в том числе непосредственно связанных с создателями петроглифов, и ценные памятники природы, такие как обнажения первичных гранитных образований, сглаженных ледниками. и отполированный волнами на протяжении тысячелетий первозданный нетронутый ландшафт Онежского берега с его чередующимися скалистыми мысами и песчаными дюнами, поросшими сосновыми лесами; живописный пейзаж реки Выг, разделяющей каменное дно на разветвленную сеть рукавов и небольших ручьев с порогами и небольшими скалистыми островками.
Петроглифы Карелии — выдающиеся образцы наскального искусства эпохи неолита; их отличает уникальная петроглифическая тематика, не встречающаяся ни в каких других наскальных комплексах мира, качество резьбы и своеобразная художественная выразительность; Эти археологические памятники представляют собой неотъемлемую часть творческого гения населения эпохи неолита и поэтому имеют глобальное значение.
Объект является примером неразрывного единства творений природы и творчества человека, что привело к созданию впечатляющих скальных галерей под открытым небом, являющихся подлинным свидетельством культурных традиций местного первобытного населения: рыбаков, собирателей и охотников Севера.Петроглифы рассказывают об их культуре, мифологии и верованиях, повседневной жизни и деятельности, являясь бесценным визуальным свидетельством исчезнувшей древней культуры.
Петроглифы Карелии, созданные в эпоху климатического оптимума эпохи голоцена около 6,3-6,8 тыс. Лет назад, без каких-либо ранее или поздних дополнений иллюстрируют процесс основных изменений в развитии человечества в эпоху неолита; Ситуация весьма необычная для подобных объектов наскального искусства Северной Европы.
Петроглифы Онежского озера и Белого моря — один из крупнейших в мире памятников первобытного искусства по количеству резных фигурок и по площади сосредоточения наскальных изображений, отличающихся высокой степенью целостности, хорошей физической сохранностью и подлинностью. Он содержит бесценную историческую и культурную информацию для мирового сообщества и будущих поколений.
Оба компонента серийной номинации «Петроглифы Онежского озера» и «Петроглифы Белого моря» способствуют формированию выдающейся универсальной ценности объекта; они дополняют друг друга и вместе позволяют наиболее полно представить эпоху неолита Северной Европы, важный этап в истории человечества, демонстрируя мощный и наиболее известный пласт археологических культур ямно-гребенчатой керамики и ромб-ямной керамики.Критерий (i): Обширная территория скальных комплексов Онежского и Белого морей служила важным местом проведения первобытных культов и ритуалов; наличие уникальных мотивов петроглифов с загадочным и непонятным смысловым контекстом, наполненным не только элементами символизма и метафоры, но и примитивным реализмом; умелое использование особенностей микрорельефа горных пород и окраски поверхности; качество резьбы; художественная выразительность или резные изображения; и высокая степень сохранности: все это позволяет отнести эти памятники наскального искусства к выдающимся археологическим памятникам, являющимся неотъемлемым произведением творческого гения населения эпохи неолита и имеющим неоспоримое глобальное значение.
Критерий (iii): Петроглифы Онежского и Белого морей — уникальные и во многом загадочные образцы наскального искусства, отражающие различные аспекты человеческой деятельности эпохи неолита. Оба компонента номинированного объекта являются звеньями одной и той же генетической цепи последовательной творческой практики с эволюционным развитием, которое можно проследить от простых схематичных фигур до подробных повествовательных многофигурных композиций. Наскальные изображения и композиции, их расположение и встраивание в природный микрорельеф отражают исчезнувшую культурную традицию, существовавшую здесь на протяжении многих веков.Петроглифы Карелии — чрезвычайно ценный источник для понимания развития материальной и духовной культуры, экономики, первобытных представлений и верований эпохи неолита, имеющий универсальную ценность для нынешнего и будущих поколений всего человечества.
Критерий (iv): Памятники наскального искусства Онежского озера и Белого моря — хорошо сохранившиеся и выдающиеся образцы петроглифов, связанных с важным этапом в истории человечества: эпохой неолита. Эпоха неолита, ознаменовавшая начало принципиально нового этапа в эволюции человеческой культуры, в южных регионах была связана с переходом от кормодобывания к хозяйствам, производящим пищу (так называемая неолитическая революция), а в лесной зоне Европейский Север ознаменовался глубокими и качественными изменениями в материальной культуре (появление и широкое распространение керамики, новых методов и форм каменных орудий, а также все более высокая степень адаптации к местным условиям окружающей среды) и верований древнего населения. нашло свое отражение в формировании самостоятельных центров наскального искусства — петроглифов и рупестрийских рисунков Северной Фенноскандии.Петроглифы Белого моря и Онежского озера — один из самых редких образцов наскального искусства эпохи неолита, представленный в «чистейшем» виде без каких-либо ранее или поздних дополнений. Неолитические материалы Карелии, полученные в результате раскопок более 500 памятников, и «чистый» комплекс наскального искусства Белого моря и Онежского озера позволяют более глубоко и всесторонне изучить эту эпоху, ее материальную и духовную составляющие.Подтверждение подлинности и / или целостности
Целостность
Номинальная собственность Петроглифы Онежского и Белого морей включают 33 компонента: 11 участков на Белом море и 22 на Онежском озере.Общее количество петроглифов между двумя частями номинируемого объекта составляет не менее 4500. Границы объекта «Петроглифы Онежского озера и Белого моря» определяются в соответствии с законодательством Российской Федерации на основании результатов исторических, культурных и научных исследований, а также визуального и ландшафтного анализа; они предназначены для защиты, сохранения и устойчивого развития не только уже выявленных и изученных объектов культурного наследия, но и их природной среды.
Границы частей территории номинируемого объекта адекватны для комплексного представления объекта и полного представления OUV объекта: уникальных произведений творческого гения человечества, отражающих культурные традиции управления объектом Эпоха неолита.
Все элементы номинируемого объекта Петроглифы Онежского озера и Белого моря демонстрируют адекватную степень сохранности и вместе с культурным и историческим контекстом в целом сохраняют свой первоначальный характер и положение.Всего более половины петроглифов Карелии имеют высокую степень сохранности. Как в непосредственной близости от наскальных рисунков, так и в окружающем ландшафте деятельность человека не затронута.
Подлинность
Несмотря на столетия, прошедшие с момента их создания, петроглифы находятся в надлежащем состоянии и хорошо видны. Утраченные или разрушенные элементы комплексов петроглифов Белого моря и Онежского моря не могли быть восстановлены, поэтому аутентичная форма, материал и назначение сохранились именно так, как они были созданы в эпоху неолита, полностью отражая представления древних людей об окружающем мире, обрядах и образе жизни .
Петроглифы Онежского озера и Белого моря — один из самых редких образцов наскального искусства эпохи неолита, поскольку он представлен наскальным искусством определенного исторического периода. Научно установлено, что первобытное наскальное искусство Онежского озера и Белого моря относится к эпохе неолита без каких-либо ранних или более поздних «усовершенствований». Для современных исследований это дает уникальную возможность изучить подлинную неолитическую культуру в отличие от петроглифов других стран, где изображения более позднего исторического периода были вырезаны на основе более ранних.Подлинность неолитического монументального искусства позволяет лучше понять духовную и материальную культуру древних жителей Севера, их мифологические верования, эстетические предпочтения и ценности.
С момента своего появления 6,5-7 тысяч лет назад петроглифы Карелии сохранились практически в первозданном виде. Такая высокая степень сохранности по сравнению с другими всемирно известными петроглифами объясняется силой самых древних кристаллических образований: архейских гнейсовых гранитов. Природный ландшафт, окружающий памятники, не претерпел серьезных изменений со времен неолита и даже сейчас остается в основном не подвержены влиянию человеческой деятельности.
Сохранению петроглифов потенциально угрожают медленные естественные процессы выветривания, сглаживания льдом или водой, зарастания различными видами лишайников и антропогенного воздействия, связанного с неконтролируемым туризмом. С 2000 года в районе петроглифов Карелии ведется археологический мониторинг, позволяющий отслеживать текущее состояние петроглифов и окружающей среды при минимальном воздействии антропогенного фактора.
Сравнение с другими подобными объектами
Наскальное искусство — глобальное явление, поскольку разнообразные художественные традиции наскального искусства известны на пяти континентах: в Европе, Азии, Америке, Африке, Австралии (Океании) и в границах как минимум 120 современных стран.Они представлены в 44 номинациях в Списке всемирного наследия: более чем в половине из них наскальные рисунки классифицируются как главный компонент, в 14 — как значимый и специально обозначенный компонент, а в 8 — как вспомогательный компонент.
Памятники наскального искусства известны на всей огромной территории России: на Кольском полуострове и в Карелии на северо-западе; на Урале и почти во всей Сибири, в горах Алтая, по рекам Ангара, Лена, Томь, Енисей, Амур, а также на берегу Байкала; на Камчатке и Чукотке на Дальнем Востоке.В зависимости от природных, исторических и этнокультурных особенностей некоторые регионы имеют характерный облик наскального искусства, индивидуальность которого проявляется в расположении изображений на окружающей среде и на поверхности скал, технике их нанесения, сюжетах, композициях и стилистике изображений, продолжительности художественных традиций.
Несмотря на то, что в Российской Федерации сосредоточены многочисленные объекты наскального искусства, в Основном списке ЮНЕСКО нет объектов русского наскального искусства.В Предварительный список занесены только петроглифы Сикачи-Аляна, комплекс наскальных изображений на базальтовых валунах правого берега Амура; его художественный стиль отличается тенденцией к абстрактной и декоративной стилизации. Еще два объекта наскального искусства были включены в номинацию смешанного типа (природный и культурный критерии). К ним относятся хребет Оглахты (№ 6165) в Хакасском заповеднике, Республика Хакасия; Башкирский Урал (Шульган-Танский заповедник и Алтын-Солокский заповедник) (No.5666) в Республике Башкортостан.
Самым значительным культурным компонентом номинируемого объекта Оглахтинский хребет является комплекс петроглифов. На участках крутых обрывов горного хребта у берегов Енисея (ныне Красноярское водохранилище) идентифицировано около 3500 изображений, датируемых от каменного века до этнографической современности. Это крупнейшее скопление петроглифов в Южной Сибири, раскрывающее все культурные хронологические периоды, известные в древнем искусстве Хакасско-Минусинской котловины.Наряду с самостоятельной линией развития наскального искусства здесь прослеживаются многочисленные следы контактов и взаимодействия.
Главной культурной составляющей номинируемого объекта «Башкирский Урал» является карстовая пещера Шульган-Таш (Капова), всемирно известная своей палеолитической наскальной росписью. Более 150 наскальных рисунков возрастом 13-14 тысяч лет выполнены в реалистичной манере с использованием красной охры в смеси с животным жиром и изображают людей и древних существ (мамонтов, шерстистых носорогов, быков, лошадей).
Сравнение петроглифов Онежского озера и Белого моря с вышеупомянутыми объектами наскального искусства, включенными в Предварительный список, а также их сопоставление с центрами наскального искусства различных геокультурных регионов страны и мира, с учетом их удаленность, а зачастую и невозможность прямых культурных контактов и связей между древними народами, хронологическая асинхронность, различная природная среда и хозяйственный образ жизни древних сообществ, а также исторические и этнокультурные составляющие.
Петроглифы Онежского озера и Белого моря — одна из важнейших составляющих давней традиции наскального искусства Северной Европы, насчитывающей не менее 5 тысячелетий и охватывающей несколько исторических эпох: неолит, энеолит, бронзу и раннее железо. Сравнение с другими крупными памятниками на этой огромной территории дает возможность идентифицировать и подчеркнуть существенные различия между ними, а также оправдать выдающуюся универсальную ценность петроглифов Карелии.
Вместе с карельскими памятниками в Северной Фенноскандии насчитывается более 2 тысяч наскальных изображений (петроглифов и рупестрийских рисунков). Среди них наиболее заметными и ценными являются 6 крупных центров с числом отдельных изображений от 1 до 6 тысяч: Альта в Северной Норвегии, Танум и Намфорсен в Южной и Северной Швеции, Канозеро на реке Умба на Кольском полуострове, петроглифы Карелия: на Онежском озере и в дельте реки Выг у Белого моря.Два из них внесены в Список всемирного наследия: наскальные изображения Альты (№ 353) в 1985 г. и наскальные изображения в Тануме (№ 554) в 1994 г.
При сравнении петроглифов Онежского озера и Белого моря с объектами наскального искусства, внесенными в Список ЮНЕСКО, следует отметить, что они существенно отличаются от номинированного объекта.
Наскальные изображения Танума, насчитывающие около 3000 резных фигур, расположены на горизонтальных и наклонных скальных обнажениях гранита и базальта вдоль береговой линии, которая когда-то была берегом фьорда.Это искусство первых земледельцев и пастухов с изображениями кораблей, людей и домашних животных, сценами вспашки и ритуальных сражений, а также солярными символами в виде дисков и колес со спицами. Некоторые исследователи все же находят аналогию между скандинавскими «сельскохозяйственными» наскальными рисунками и некоторыми деталями, сюжетами и изображениями, высеченными на скалах Онежского озера и Белого моря. Это лодочные столбы, украшенные головами животных (лосей), экипаж лодки, схематически изображенный в виде вертикальных колонн или выступов, антропоморфные фигуры в рогатых головных уборах, «сцены битв» и человеческие шествия, следы, линии, змеи и солнечные символы.Однако все это просто общие черты, присущие традиции наскального искусства Северной Фенноскандии, прослеживающиеся на фоне местных различий и особенностей региональных центров наскального искусства. Учитывая различную стилистику, сюжеты и семантику наскальных изображений Танума, а также значительную географическую удаленность, разный экономический образ жизни населения и огромный хронологический разрыв между ними (2000-3000 лет), проведен сравнительный анализ наскальных изображений. Карелии и южной Швеции представляется неразумным.
«Сельскохозяйственные» петроглифы Танума отражают заключительный этап наскального искусства Северной Фенноскандии, связанный с бронзовым веком — ранний железный век (вторая половина II — начало I тысячелетия до н. Э.), А петроглифы Онежского озера и Белого моря интересны так как они относятся к гораздо более ранним временам: расцвету охоты на монументальных наскальных изображениях в эпоху неолита (конец V — начало IV тысячелетия до н.э.).
Петроглифы Карелии в чем-то сравнимы с наскальными рисунками Альты, высеченными на горизонтальных и наклонных скалах в районе Альта-фьорда на высоте 9–26 м над уровнем моря в арктической Норвегии.На сегодняшний день это крупнейший комплекс наскальных рисунков Северной Европы с более чем 5000 изображений, созданных охотниками, рыбаками и собирателями Севера за 5000 лет (V – I тысячелетия до н.э.): от эпохи неолита до эпохи раннего железа. Датировка и особенности традиций наскальной резьбы в Альте определяются высотой памятников и изменением стиля фигур. Однако метод высотного датирования не может быть достаточно точным, поскольку он основан на изучении смещения береговой линии над уровнем моря, предполагая, что наскальные рисунки всегда делались близко к кромке воды.
В этом отношении петроглифы Белого моря и Онежского озера — один из самых редких образцов наскального искусства эпохи неолита, представленный в его «чистейшем» виде без каких-либо ранее или поздних дополнений. Их хронология более точна и обоснована, так как наиболее крупные группы петроглифов в результате природно-климатических изменений (резкого подъема уровня воды) покрылись песчаными отложениями, легко датируя образовавшиеся в них культурные слои древних поселений эпохи энеолита.
Карельские петроглифы можно сравнить разве что с ранним этапом развития наскального искусства норвежской Альты, хронологически синхронным карельскому со сходством, наблюдаемым в технике резьбы, тематике и наличии многофигурных сцен.
На этом этапе в наскальном искусстве Альты преобладают изображения оленей, лосей, людей, геометрические формы, есть и выразительные композиции охоты на оленей с помощью ручки. Однако по динамичности и развитию сюжета они явно уступают уникальным и высокореалистичным сценам охоты на лесных и морских животных в Беломорском Залавруге, например, уникальной сцене охоты на оленей древних лыжников с мастерским исполнением. , полнота содержания и умелая трансляция происходящих действий через зрительные образы, представляющие собой, по сути, символическое письмо.Более того, человеческие образы наскального искусства Белого моря очень индивидуальны, с множеством мелких выразительных деталей, выраженных во внешности людей, их чертах лица, позах, размерах и вооружении, разительно отличающихся от простых схематических антропоморфных изображений Альты.
Другие яркие и необычные сюжеты Альты связаны с образами «странствующего» медведя, олицетворяющими мифологические представления людей об этих животных. Медведи также присутствуют в наскальных изображениях Белого моря и Онежского озера, но почти всегда в контексте охоты.
Кроме того, следует отметить, что в отличие от карельских петроглифов, наскальные изображения Альты были вырезаны на более мягких породах (в основном, светло-серых сланцах), которые более уязвимы к неблагоприятным природным воздействиям (выветривание, зарастание лишайниками, воздействие кислоты дождь), что существенно влияет на сохранность изображений.
Среди основных центров скандинавского наскального искусства, не включенных в Список ЮНЕСКО, наибольшее количество близких параллелей можно провести между петроглифами Карелии и Нямфорсена в Северной Швеции.
Природный и петроглифический ландшафт Нямфорсена и юго-западной части Белого моря во многом схож. В обоих случаях петроглифы были вырезаны на удаленных островах рядом с бурными порогами и побегами в низовьях некогда богатых лососем рек, впадающих в море. Однако в Намфорсене некоторые скопления расположены на берегу реки, недалеко от побегов.
В скальном комплексе Намфорсен насчитывается около 1800 наскальных изображений, датируемых периодом от неолита до поздней бронзы. По количеству петроглифов Намфорсен немного превосходит Онежские петроглифы (1224), но значительно уступает петроглифам в низовьях реки Выг (3411).Определенное сходство между петроглифами Карелии и Нямфорсена прослеживается также в группировке изображений, технике их нанесения, размерах и тематике фигур.
Большинство ранних сюжетов Намфорсена посвящено лесным животным (в основном лосям), лодкам и человеческим фигурам. Одним из видов лодок в Намфорсене являются линейные узкие лодки с высоким форштевнем, украшенным головой птицы, мало чем отличаясь от лодок с онежских петроглифов. Другим сходством шведского памятника с карельскими петроглифами является небольшое количество изображений рыб, несмотря на то, что они расположены в местах, особенно подходящих для рыбной ловли, наличие таких уникальных сюжетов, как двуглавые существа животного мира, «влюбленные пары», люди с шестами или лоси. удилища на голову, а также охотничьи инструменты, такие как гарпуны и копья.Есть и очевидные отличия: по сравнению с карельскими наскальными рисунками в Намфорсене значительно меньше сюжетов; фигуры людей и лосей часто бывают схематичными и статичными, а не динамическими изображениями карельских петроглифов. В Намфорсене нет явных сцен охоты и, конечно же, нет таких выразительных, состоящих из десятков изображений (лодки, люди, следы животных и людей, орудия охоты и т. Д.), Как в Белом море.
Несмотря на наличие культурного контекста, включая древние поселения, хронология петроглифов Намфорсена, в отличие от карельских, остается недостаточно ясной и в основном основана на аналогиях с другими, более изученными скандинавскими памятниками.Самый ранний слой, связанный с наскальными изображениями охотничьего типа, относится к IV-III тысячелетиям до нашей эры, а более поздние слои изображений, включая сюжеты сельскохозяйственного искусства бронзового века, относятся ко II-I тысячелетиям до нашей эры.
Наиболее очевидное сюжетное и стилистическое сходство наблюдается между петроглифами Карелии (особенно беломорской составляющей) с большим скоплением петроглифов Кольского полуострова, расположенным на островах и скальных обнажениях материковой части озера Канозеро в бассейне озера Канозеро. реки Умба, впадающей в Кандалакшский залив Белого моря.Возможность контактов между создателями наскального искусства Белого моря и Канозера в эпоху неолита, так как расстояние между ними относительно невелико (300 км).
На данный момент на Канозере идентифицировано около 1200 петроглифов, что сопоставимо с Онежским комплексом (1224 рисунка).
Сходство канозерских петроглифов с онежскими петроглифами наблюдается только в самом общем смысле, а они наиболее близки к петроглифам Белого моря. И петроглифы Белого моря, и петроглифы Канозера содержат изображения животных, различных следов, людей, белых китов, лосей и северных оленей, а также орудий охоты.Чаще всего люди изображаются во взаимодействии с окружающим миром (охота и ритуальная деятельность), очень распространены изображения высокобортных лодок с экипажем, участвующим в охоте на морских и лесных животных.
Однако, будучи в целом похожими на петроглифы Карелии, петроглифы Канозера отличаются в деталях. Изображения лодок похожи (а в некоторых случаях идентичны): высокие борта с выступающим килем, стойки, украшенные лосиными или оленьими головами, но экипажи этих лодок изображены по-разному.На петроглифах Выга люди часто изображаются очень реалистично, в полный рост, с мелкими деталями, такими как нос, борода, головной убор, снаряжение; на Канозере таких изображений вообще нет. Фигуры лыжников обычны на петроглифах Белого моря, так же как изображения инструментов, особенно луков и стрел, летящих и вонзаемых в цель. Таких сюжетов с лыжниками на Канозере немного, а изображений луков и стрел нет вообще.
Датировка петроглифов Канозера в настоящее время представляет значительные трудности, так как культурный контекст памятников не изучен.По аналогии с петроглифами Белого моря, начало наскального комплекса Канозера можно отнести к эпохе неолита (IV тысячелетие до н.э.), но, учитывая наличие более поздних изображений, имеющих скандинавские аналоги по технике резьбы и стилистическим особенностям, он Предполагается, что комплекс строился до бронзового века (II тысячелетие до н. э.).
Кроме того, следует обратить внимание на очень мягкие скальные образования Канозера, которые вместе с вырезанными на них петроглифами подвержены гораздо большему ущербу из-за природных и антропогенных факторов, чем карельские петроглифы.Несмотря на то, что к петроглифам Канозера трудно добраться, уже к моменту их открытия часть петроглифов была повреждена туристами или утеряна от естественного воздействия.
Таким образом, сравнительный анализ петроглифов Онежского озера и Белого моря с аналогичными объектами в пределах Северо-Европейского геокультурного региона показал, что, несмотря на схожее сочетание ценностей и атрибутов в типологическом смысле (древнее петроглифическое искусство), уже присутствует в Мировом наследии. Список, собственность Петроглифы Онежского озера и Белого моря — уникальный и выдающийся образец, учитывая хронологию («чистое» неолитическое искусство), тематику (символы, обилие орнитоморфных и фантастических антропоморфных изображений, а также точно детализированные, многофигурные реалистичные изображения. сцены охоты больше нигде в мире не найти), целостность и степень сохранности.Конечно, объект «Петроглифы Онежского озера и Белого моря» обладает исключительными особенностями, которые еще не представлены в других объектах, включенных в Список всемирного наследия, и вносят уникальный вклад в мировое культурное наследие.(PDF) Датировка наскального искусства: критика
Риджес, М., Дэвидсон, И. и Такер, Д. (2000). Органическая среда —
картин на скале. В (G. K. Ward & C. Tuniz, Eds)
Достижения в датировании австралийских наскальных рисунков.Время от времени AURA
Публикация 10. Мельбурн: Австралийское исследование наскального искусства
Association, Inc., стр. 61–70.
Римстид, Дж. Д. и Барнс, Х. Л. (1980). Кинетика реакций кремнезем-вода
. Geochimica et Cosmochimica Acta 44, 1683–1699.
Робертс Р. и Джонс Р. М. (1994). Люминесцентное датирование отложений
–: новый взгляд на человеческую колонизацию Австралии.
Австралийские исследования аборигенов 1994/2, 2–17.
Робертс Р.Дж., Джонс, Р. М., Спунер, Н. А., Хед, М. Дж., Мюррей,
А. С. и Смит, М. А. (1994). Человеческая колонизация Австралии:
оптических дат — 53000 и 60 000 лет, отсчитывают прибытие человека
в ущелье Глухой Гадюки, Северная территория. Четвертичная наука
Обзоры 13, 575–583.
Робертс, Р., Берд, М., Олли, Дж., Гэлбрейт, Р., Лоусон, Э.,
Ласлет, Г., Йошида, Х., Джонс, Р., Фуллагар, Р., Якобсен, R. &
Hua, Q.(1998). Оптическое и радиоуглеродное датирование в убежище Jinmium rock
в северной Австралии. Nature 393, 358–362.
Робертс, Р. Г., Спунер, Н. А., Джонс, Р. М., Кейн, С., Олли, Дж. М.,
Мюррей, А. С. и Хед, М. Дж. (1996). Предварительные даты свечения
археологических отложений на равнине Налларбор, юг
Австралия. Австралийская археология 42, 7–16.
Робертс, Р., Уолш, Г., Мюррей, А., Олли, Дж., Джонс, Р., Морвуд,
М., Тунис, К., Лоусон, Э., Макфейл, М., Боудери, Д.,
,, Науман, И. (1997). Люминесцентное датирование наскальных изображений и прошлых
–сред с использованием гнезд грязевых ос в северной Австралии. Природа
387, 696–699.
Робертс Р. Г., Уолш Г. Л., Олли Дж. М., Мюррей А. С., Макфейл,
М. К., Науманн, И. Д., Джонс, Р. и Морвуд, М. Дж. (2000).
Хронология наскальных изображений и палеоэкологические записи из
гнезд ископаемых грязевых ос: предварительные исследования с использованием оптического датирования
.В (G. K. Ward & C. Tuniz, Eds) Достижения в датировке
иавстралийских наскальных рисунков. Периодические публикации AURA 10.
Мельбурн: Австралийская ассоциация исследований наскального искусства, Inc., стр.
40–44.
Робинсон, Дж. М. (1994). Атмосферный CO
2
и растения. Nature 368,
105–106.
Розенфельд А., Хортон Д. и Винтер Дж. (1981). Ранний человек на севере
Квинсленд. Terra Australis No. 6. Канберра: Австралийский национальный университет
.
Рубин М., Гаргулински Л. К. и МакГихин Дж. П. (1987). Гавайские
радиоуглеродных дат. Специалист геологической службы США
Paper 1350, 213–242.
Расс, Дж., Хайман, М., Шафер, Х. Дж. И Роу, М. В. (1990).
Радиоуглеродное датирование доисторических наскальных рисунков методом селективного
окисления органического углерода. Nature 348, 710–711.
Сэмпсон, Э. Х., Флеминг, С. Дж. И Брей, В. (1972). Thermo-
люминесцентная датировка колумбийской керамики в стиле йотоко.
Археометрия 14, 119–126.
Шеер Ф., Мейер Б. и Калк Э. (1963). Biologische Ursachen der
Wu¨ stenlackbildung. Zeitschrift fu¨r Geomorphologie 7, 112–119.
Шайдер М. Б. (1986). Радиоуглеродное датирование и проблема «старого дерева»
: случай хронологии Хохокам. Журнал
Археологическая наука 13, 13–30.
Смит Д. И. (1978). Измеритель микроэрозии: его применение для выветривания
поверхностей горных пород.В (C. Pearson, Ed.) Conservation of
наскальных рисунков. Сидней: Институт сохранения культурных ценностей
, материалы, стр. 44–53.
Смит Б. В., Родс Э. Дж., Стокс С., Спунер Н. А. и Эйткен М.
Дж. (1990). Оптическое датирование отложений: исходный кварц получен из
Оксфорд. Археометрия 32, 19–31.
Steinbring, J., Danziger, E. & Callaghan, R. (1987). Среднеархаичный
петроглифов на севере Северной Америки. Rock Art Research 4,
3–16.
Теккерей А. И., Теккерей Дж. Ф., Бомонт П. Б. и Фогель Дж. К.
(1981). Датированные наскальные рисунки из пещеры Чудес, юг
Африка. Science 214, 64–67.
Tratebas, A. M. и Chapman, F. (1996). Этические и природоохранные
проблемы удаления лишайников с петроглифов. Исследования наскального искусства
13, 129–133.
Вальдерхауг О. и Вальдерхауг Э. М. (1998). Выветривание
Норвежское наскальное искусство — критический обзор.Норвежский археологический
Обзор 31, 119–139.
Вальтер Дж. (1924). Das Gesetz der Wu stenbildung, 4-е изд. Берлин.
Ваканкар В. С. (1983). Самые старые произведения искусства? Science Today 20,
43–48.
Сторож А. (1990). Сводка по появлению
богатых оксалатами корок в Австралии. Исследования наскального искусства 7, 44–50.
Сторож А. (1991). Возраст и состав оксалатных корок в
Северной территории, Австралия.Исследования в области сохранения 36,
24–32.
Сторож А. (1992). Исследование калибровочной кривой отношения катионов
: данные из Южной Австралии. Rock Art Research 9,
106–110.
Сторож А. (1993). Использование лазерных технологий в датировании наскального искусства.
Артефакт 16, 39–45.
Сторож А. (1995). Недавние петроглифы, Фос-Коа, Португалия. Камень
Art Research 12, 104–108.
Сторож А. (1996). Обзор теории и предположений в
–датировке AMS петроглифов Фос-Коа, Португалия.Наскальное искусство
Исследования 13, 21–30.
Сторож А. (2000). Микрораскопки и лазерная экстракция
Методы датирования углерода в кремнеземных оболочках и оксалатных корках. В (G.
K. Ward & C. Tuniz, Eds) Достижения в датировании австралийских
каменных отметин. Периодические публикации AURA 10. Мельбурн:
Австралийская ассоциация исследований наскального искусства, Inc., стр. 35–39.
Вочман, А. и Кэмпбелл, Дж. (1996). Микростратиграфический анализ
слоистых оксалатных корок в северной Австралии.В (М. Реалини и
Л. Тониоло, ред.) Оксалатные пленки в консервации произведений
арт. Материалы Второго Международного симпозиума, Милан,
,март 1996 г. Болонья: Centro CNR Gino Bozza, стр. 409–422.
Вочман, А. и Коул, Н. (1993). Ускорительное радиоуглеродное датирование
ирастительных волокон в наскальных рисунках из северо-восточной Австралии.
Античность 67, 355–358.
Сторож, А. Л., Уолш, Г. Л., Морвуд, М. Дж.И Tuniz, C.
(1997). Оценка радиоуглеродного возраста AMS для ранних наскальных рисунков в
Кимберли, штат Северо-Запад. Австралия: предварительные результаты. Наскальное искусство
Исследование 14, 18–26.
Велч, Д. (1995). Наскальные рисунки из пчелиного воска в Кимберли. Наскальное искусство
Research 12, 23–28.
Wendt, I., Stahl, W., Geyh, M. A. & Fauth, F. (1967). Модель
экспериментов для
14
определений C-возраста. В изотопах в гидрологии.
Вена: Труды МАГАТЭ, с.321.
Уайт, К. Х. (1924). Лак пустыни. Американский журнал науки
7 (5-я сер.), 413–420.
Уильямсон, М. А. и Римстид, Дж. Д. (1994). Кинетика и
электрохимическая стадия, определяющая скорость водного окисления пирита.
Geochimica et Cosmochimica Acta 58, 5443–5454.
Уильямс-Торп, О., Дженкинс, Д. Г., Дженкинс, Дж. И Уотсон, Дж. С.
(1995). Датирование хлора-36 и голубые камни Стоунхенджа.
Античность 69, 1019–1020.
Винчестер В. (1988). Оценка лихенометрии как метода
для датировки недавних движений камня в двух каменных кругах в Камбрии
и Оксфордшире. Ботанический журнал Линнеевского общества 96,
57–68.
Уорсли П. (1990). Лихенометрия. В (A. Goudie, Ed.)
Геоморфологические методы, второе изд. Лондон: Анвин
Хайман, стр. 442–428.
Yokoyama, Y., Reyss, J.-L. И Гишар Ф. (1977). Производство
радионуклидов космическими лучами на высотах.Земля и
Planetary Science Letters 36, 44–50.
Zilha˜ o, J. (1995). Возраст наскального искусства долины Коа (Португалия):
подтверждение археологической датировки палеолитом и
опровержение «научной» датировки историческим или протоисторическим временем.
Античность 69, 883–901.
Циммерманн, Д. В. (1967). Термолюминесценция тонких зерен
древней керамики. Археометрия 10, 26–28.
Циммерманн, Д. В. (1971).Распределение урана в археологической керамике
: датировка радиоактивных включений. Наука 174, 818–819.
Зреда, М. Г., Филлипс, Ф. М., Элмор, Д., Кубик, П. В., Шарма, П.
,и Дорн, Р. И. (1991). Космогенный
36
Скорость образования Cl в
земных породах. Письма о Земле и планетологии 105, 94–109.
20 Р.Г. Беднарик
(PDF) О космической охоте в наскальных изображениях Северной Евразии
74 www.folklore.ee/folklore www.folklore.ee/folklore
www.folklore.ee/folklore www.folklore.ee/folklore
www.folklore.ee/folklore
Энн Эрнитс
Начало 1-го тысячелетия до нашей эры. Презентация на Международном финно-угорском конгрессе
. Сыктывкар, 1985.] Советская археология, 2. С. 225–240.
Данилов Олег 2001. Культура и оленя у финно-угорских народов: Истоки и развитие. [Лось
и Культ оленя у финно-угорских народов.] Финно-угроведение 2. С. 36–56.
Данилов, Петр 1976. История распространения бобра в Карелии. [История распространения бобра-
бобров в Карелии.] Экология птиц и микопитающих севера-запада
СССР. Петрозаводск, С. 113–118.
Девлет, Екатерина, Девлет, Марианна 2005. Мифы в камне: Мир наскального искусства
России. [Мифы в камне: мир наскального искусства в России]. Москва: Алетейя.
Эрниц, Энн 1992. Назначение и содержание петроглифов Онежского района.В:
M. Hoppál & J. Pentikäinen (ред.) Северные религии и шаманизм. Этно-
logica Uralica 3. Будапешт и Хельсинки: Академия Киадо и финская литература
Общество, стр. 115–124.
Эрниц, Энн 1994a. Kosmilisest jahist. [О космической охоте.] Tartu Tähetorni kalender
1995. aastaks. Тарту: Тессеракт, с. 70–75.
Эрниц, Энн 1994b. Тема космической охоты в онежских петроглифах. [Тема
«Космической охоты на петроглифы Онежского озера».] В: Г. Вилинбахов (ред.)
Международная конференция, посвященная 100-летию со дня рождения
профессора В. И. Равдоникаса: Тезисы докладов. Санкт-Петербург: Государство-
ный Эрмитаж, стр. 86.
Эрнитс, Энн 1999. Hõimlane verejõe tagant: saami muinaslood tootempõhjapõdrast 6.
[Родственник из-за реки Крови:
[Родственник из-за реки крови — около 95]
оленей.] Mäetagused, Vol. 9. С. 34–49.
Форсберг, Ларс 2000.Социальный контекст наскального искусства в Средней Скандинавии в период с
погоды неолита. В: А. Каре (ред.) Мьянндаш. Наскальное искусство в Древней Арктике. Rova-
niemi: Фонд Арктического центра, стр. 58–87.
Хаутала, Йоуко 1947. Hiiden hirven hiihdäntä: Vertaileva kansanrunoudentutkimus.
Suomalaisen Kirjallisuuden Seuran toimituksia 234. Хельсинки: Suomalaisen
Kirjallisuuden Seura.
Хлобыстина, Марианна 1971. Древнеишие южносибирские мифы в памятниках оку-
невского искусства.Мифы древней Южной Сибири в памятниках искусства
–гг. Окуневской культуры. В кн .: Васильевский Р. (ред.) Первобытное искусство. Ответ-
венный редактор. Новосибирск: Наука, С. 165–180.
Лаушкин, Константин 1959. Онежское святище 1: Новая расшифровка некото-
рых петроглифов Карелии. [Священное место на Онежском озере 1. Новая попытка
расшифровать некоторые петроглифы в Карелии.] Скандинавский сборник 4. Таллинн: Ес-
тонское Государственное издание, с.83–111.
Лаушкин, Константин 1962. Онежское святище 2: Опыт новой расшифровки некото-
рых петроглифов Карелии. [Священное место на Онежском озере 2. Опыт
расшифровки некоторых петроглифов Карелии.] Скандинавский сборник 5. Таллинн: Ес-
тонское Государственное издание, с. 177–298.
Lid, Nils 1956. Kalliopiirroksissa ja noitarummuissa kuvattuja hiihtäviä noitia. Kale-
valaseuran vuosikirja 36. Porvoo & Helsinki: Kalevalaseura, стр.25–28.
Линевский, Александр 1929. К вопросу о петроглифах Карелии (Бесовы Следки, Бесов №
и Пери №). [О петроглифах в Карелии (Бесовы Следки, Бесов №
Жоао Зильяо) Стилистически палеолитические петроглифы долины Коа (Португалия) относятся к эпохе палеолита. Опровержение их> до недавнего времени, как gravuras paleolíticas do vale do vale do
Жоао Зильяо, стилистически палеолитические петроглифы долины Коа (Португалия) относятся к эпохе палеолита.Опровержение их << прямого датирования >> недавним временем, как gravuras paleolíticas do vale do CôaСтилистически палеолитические петроглифы долины Коа (Португалия) относятся к эпохе палеолита
Опровержение их << прямого знакомства >> с недавним разJoão Zilhão
5.3. Последствия, с которыми Вочман отказывается признать
В Португалии последние 1700 лет полностью исторические, и письменная документация по искусству и религии доступен за весь период.В этих обстоятельствах идея о том, что тематически и стилистически палеолитическое искусство могло иметь было сделано в средние века или в последующие века просто смехотворно и в обычных обстоятельствах его опровержение было бы пустой тратой времени.Однако категорически заявив, что подавляющее большинство этих петроглифов на самом деле были сделаны не более ста лет назад (Салема 1995), Watchman усугубляет его дело. Если бы это было так, то возникло бы несколько вопросов. необходимо ответить, все из которых Вочман отказывается рассматривать:
Учитывая, что внуки и правнуки художников были бы все еще живы сегодня, почему бы не сохранилось никаких воспоминаний о такой активности прохождение всего двух-трех поколений?
Учитывая, что гравюры конца девятнадцатого и начала — середины двадцатого века также известны в долине, их точный возраст определяется тем, что что они подписаны и датированы, и по характеру представлений (замки, поезд на мосту, часы и т. д.), почему бы не такое подписание и датирование были связаны со стилистическим палеолитическим петроглифы?
Учитывая, что стилистически палеолитические петроглифы представляют животных, вымерли в этом районе тысячи лет, как могло девятнадцатое мельники века, которые предположительно могли бы их выгравировать, узнали о существование и вид таких животных?
Наконец, как же одни и те же мельники смогли изобразить эти виды? следующие условности, типичные для искусства, которое в то время все еще ждут нового открытия современной наукой?
Сторож не только не отвечает на эти вопросы, он даже не осознает что его теория о том, что гравюры были сделаны мельниками в прошлом веке это простой случай плагиата.Эта теория была впервые представлена более чем за месяц до того, как Вочман прибыл на Коа, что стало важной особенностью главный новостной репортаж португальского телеканала. Как они объяснили на следующий день, так они соблюдали первоапрельскую традицию …
Во время Международного конгресса наскального искусства в Турине, 1995 г. развил этот аргумент еще дальше. В интервью португальцу информационное агентство Lusa, опубликованное несколькими португальскими газетами (см.О Примейро де Жанейро, 6 сентября 1995 г.), он заявил: << в Canada do Inferno есть петроглифы в местах, где водяные мельницы для производства муки и когда-то существовал даже красивый песчаный пляж [до затопления плотиной Починьо] >>; << поэтому возможно, что эти гравюры не более чем От 20 до 50 лет и сделаны купальщиками для развлечения и развлечения >>. Зрелище купальщиц ХХ века, изображающих вымерших плейстоценовых животных это, однако, тот, который большинству людей будет трудно созерцать… В любом случае этому противоречат исторические свидетельства: письма и другие документы, недавно найденные в Муниципальной библиотеке Миранделы (соседний город) демонстрируют, что гравюры в долине Коа уже существовали в 1939 году, когда некоторые из них были идентифицированы и описаны (но не опубликованы) местный врач Хосе Сильверио де Андраде (O Comércio do Porto, 16 июля 1995 г.).
6. Датирование речного гравия по OSL Watchman. Вочман также использовал OSL (оптически стимулированную люминесценцию), чтобы датировать реку. гравий возле Penascosa.Полученные им результаты показали ему, что те возраст гравия составлял от 4000 до 6000 лет. Из этого он сделал вывод, что камни и их гравюры не могли относиться к эпохе палеолита: << это [OSL] исследование показало, что гравированные камни были впервые обнажены 4500 лет назад. назад >> (Са и Феррейра, 1995).
В своем выступлении на Международном конгрессе рок-искусства в сентябре 1995 г. в Турине Вочман прямо заявил, что морфология долины указывает на что это молодой разрез, вероятно, середины голоцена.Единственная аргументация что в данном контексте могло предположительно привести его к выводу из OSL-датирование речного гравия, максимальный возраст гравированных пород, составляет это: поскольку гравий на дне долины всего от 4000 до 6000 лет, таков максимальный возраст надреза самой долины; следовательно, петроглифы не могли относиться к эпохе палеолита, поскольку камни, на которых они были казнены, только обнажились (речной разрез коренной породы) в середине голоцена.
Но это полный абсурд. Везде, где есть данные о разрезе впадины был получен для португальского четвертичного периода, как в случае с Эстремадура, прибрежной зоне центральной Португалии, они показывают, что последний ледниковый максимальные днища долин были ниже, чем в настоящее время (Marks et al. 1994)! Более того, проливной режим реки Коа подразумевает, что большая часть наносов переносится по реке, как правило, переносится вниз по течению к Дору, и очень мало можно найти даже сегодня, покрывая каменистое дно реки.Если сторожа Даты OSL должны были быть подтверждены будущими исследованиями, они просто указывали что терраса на Penascosa датируется серединой голоцена. Это очевидно, однако, что датировка заполнения долины дает только минимальный возраст для самого долинного разреза, который, учитывая наши текущие знания о Португальский четвертичный период, по всей вероятности, значительно предшествовал верхнему периоду. Палеолит.
Абсурдность рассуждений Вочмана подтверждается результатами. археологических раскопок, проведенных в Пенаскоза в августе 1995 г. у основания гравированных панелей.Верхняя часть гравия, которая были похоронены под ок. 1 м песчаных отложений с железными подковами и железные гвозди для подков, которые использовались в начале этого века. Это указывает на то, что те гравий может быть связан с изменениями режима реки, которые привели к после постройки в начале 1900-х годов водяной мельницы (и связанной с ней сооружения плотины), руины которых все еще видны на Пенаскозе. Если возраст гравия указывает возраст разреза, тогда Côa будет раскопали его долину только в последние несколько десятилетий!
Археологические исследования, также проведенные в августе, в любом случае позволили открытие двух стоянок верхнего палеолита, расположенных на плейстоцене отложения примерно на 10-20 м выше дна нынешней долины (см. ниже).Этот достаточно, чтобы продемонстрировать, что разрез долины действительно относится к предголоцену. возраст, вопреки мнению Вочмана, который, следует подчеркнуть, не подтверждены единичными геологическими или геоморфологическими свидетельствами.
7. Микроэрозионное датирование Беднарика. Предполагается, что Роберт Беднарик использовал метод прямого датирования с помощью микроэрозии. техника, согласно которой ни одна из стилистически палеолитических гравюр может быть старше ок. 6500 лет назад, и большинство из них было сделано всего около 3000 лет назад. тому назад.
Микроэрозия теоретически была представлена как метод прямого датирования петроглифы в выпуске журнала «Археометрия» за 1992 год (Беднарик, 1992а). Это основано на концепции, что существует связь между степенью эрозии (измеренной через наблюдение в бинокулярный микроскоп) пострадал от некоторых компонентов горных пород (например, зерна кварца), обнаженные гравировкой, и количество время, прошедшее с момента нанесения гравировки. Единственное конкретное приложение к настоящему времени опубликованы данные о Бесов Нос, Онежское озеро, Россия (Беднарик 1992b).Более того, настоящего «слепого теста» этой техники не было. когда-либо предпринимались. То есть никакого эксперимента по датировке гравюры, возраст которой было однозначно установлено, но неизвестно практикующему метод пока не поступало. То же верно и для случаев репликации. одних и тех же результатов разными врачами в аналогичных << слепых тест >> условия. Пока эти два условия не будут выполнены, микроэрозия следует рассматривать в лучшем случае как интересную возможность, но не как метод датирования, даже не на экспериментальном уровне.В любом случае, как Андре Розенфельд (в litteris, 28 июля 1995 г.) заявил, что микроэрозия << была разработан британскими географами для измерения скорости эрозии крупных естественные каменные поверхности - это зависит от снятия многочисленных показаний и было рассчитан на получение средней скорости для обширных территорий. Это не было разработано чтобы учесть множество неконтролируемых переменных, которые могут работать в любом пятно на каменной поверхности - например, в петроглифе >>.
Даже если кто-то согласен отвергнуть эти возражения и принять это, используя Беднарик Разнообразие микроэрозионного анализа для датировки петроглифов может не быть такой уж плохая идея в конце концов, сталкиваешься с тем, что, по словам Беднарика, сам, << сланец и другие породы слабого метаморфизма (сланец, филлит) не подходят для анализа микроэрозий >>.Есть много причин почему это так, но одно очевидно: минеральные компоненты этих породы микроскопических размеров и наблюдение за микроэрозионными особенностями поэтому непрактично. Однако << на граните есть несколько петроглифов. в долине Коа, которая является идеальной скалой для этого метода, но они труднодоступны, и время не позволило мне [ему] увидеть их >> (Беднарик 1995b). Короче говоря, Беднарик мог использовать свой метод в том, что, по его собственным словам, подходящими скалами (граниты, стилистически несущие Петроглифы эпохи неолита), но предпочли использовать его на неподходящих (сланцы со стилистически палеолитическими гравюрами).
Еще одним предварительным условием применимости техники Беднарика было бы наличие действующей калибровочной кривой на местном уровне, т. е. установление определенных параметров, полученных с гравюр, возраст которых однозначно учредил. По словам Беднарика, << в практическом применении датирования геоморфической или петроглифической поверхности посредством оценки микроэрозии явления необходимо для определения скорости развития убыли, первоначально путем построения калибровочной кривой для поверхностей известного или приблизительно известно, возраст.Эти ставки могут отличаться в зависимости от климата, типа скал и даже минеральные составы >> (Беднарик 1992а). То есть << без калибровочные кривые, установленные на месте, этот метод имеет низкую точность >> (Беднарик 1995b). Поскольку датированные надписи известны в Коа, одна можно было бы подумать, что такая калибровочная кривая не составит труда установить. Что же касается таких исторических петроглифов, то Беднарик (1995b) заявляет, что << крайняя анизотропия породы может привести к трудно принять выгравированную дату для калибровки, что относится также к историческим надписям, которые я наблюдал в других местах региона >>.
Если камни неподходящие, и если они не установлены на месте
калибровочная кривая, как Беднарик может законно утверждать, что он применил микроэрозию?
знакомства? И как же тогда он приходит к оценке возраста? Что касается последнего
вопрос, ответ очень простой. Его вывод о том, что << среди
цифры, которые я видел, никто не может быть старше 6000-8000 лет, самое большее >>,
определяется максимальным возрастом, который он дает одной из фигур в основном
панель Canada do Inferno, которая << будет между 4500 и 8500
лет, с наибольшей вероятностью около 6500 лет назад >>.Это, в свою очередь, происходит от приложения <
Даже если кому-то будет сложно играть в Беднарика. игры, теперь должно быть ясно, насколько все это абсурдно: надежное указание величины возраста сланцевых петроглифов Коа на основе калибровочной кривой для гранитов из России! Интереснее, однако применение той же кривой к кварцевой жилке на панели 6 участка Penascosa (рис.4) << будет подразумевают возраст экспонирования панели, возможно, 30 000 лет >> (Беднарик 1995b)! И почему 6500 лет может быть надежным максимальным возрастом, а 30 000 лет? ненадежный? Потому что последний << кажется мне слишком высоким отсутствия гелифракционных повреждений >>, и потому что стратиграфия и дифференциальная микроэрозия истертых и заклеванных фигур будет означать что клеванные << должны быть в несколько раз старше >>, что-то невозможно принять на основании того, что << у нас нет указаний культовой традиции наскального искусства в Европе со времен среднего палеолита, которая такое толкование оговаривает >> (все цитаты из Беднарика 1995b).
Предыдущий абзац сразу вызывает несколько вопросов. Например, почему бы дифференциальная микроэрозия между истертыми и заклеванными фигурами подразумевает, что большое количество времени разделит оба вида мотивов? Почему Разве эта разница не является побочным продуктом применения различных техник гравировки? используемого в каждом случае, и результирующего дифференциального воздействия погодных условий агенты? Где исследования, доказывающие, что выветривание (или, если на то пошло, накопление корок или образование патин) является линейной функцией времени? С другой стороны, почему следует ожидать гелифракции в Коа? Долина? Кстати, следует отметить, что рассуждения о морозоустойчивости это не что иное, как повторение почти 120 лет спустя аргументов, выдвинутых французскими позитивистами девятнадцатого века в поддержку того, что Альтамира было мошенничеством (искусство не могло быть таким старым, потому что оно просто не смогли выжить так долго)!
Помимо морозного выветривания, Беднарик (1995b) также, мимоходом, упоминает серию
других геологических и археологических, а также стилистических аргументов,
что он считает << еще более серьезным возражением против палеолита.
древность искусства Коа >>.С учетом того, что два максимальных
оценки возраста, полученные с помощью метода прямого датирования, так сильно расходятся,
следует учитывать, что именно эти аргументы, в последнюю очередь,
дать ему возможность решить, какой из них <<хороший>>, а какой <
Índice do texto / Parte anterior / Parte seguinte / Источники / Рисунки
Страница для реализации для Nestcape Navigator 2,0
Ltima actualização no dia 1 de Junho 96
[email protected]
Оленеостровский Могильник | Encyclopedia.com
Пока туман поднимался над озером, небольшая лодка
— долбленое каноэ — везла тело вождя в его последний путь за воду к острову мертвых.Тенью из тумана возник остров, окруженный темно-зелеными водами Онежского озера. Шаман стучал в барабан; старейшины владели символами своей общины в виде лося; и лодочники поспешили освободить свой груз. Когда лодка приближалась к берегу, с мелководья взлетела пара лебедей. Это было хорошим предзнаменованием. Они уносили с собой душу умершего, его свободную и вневременную душу на север, в подземный мир, и настроение живых было поднято туманом.Душа старого вождя должна была быть похоронена среди пиршества и церемоний, вместе с его земными останками, символами должности, церемониальным кинжалом и другим оружием, головным убором, подвесками, ожерельями и различными другими вещами. Лучи раннего летнего солнца пробились сквозь облако более восьми тысяч лет назад.
В местном фольклоре Оленеостровский Могильник (также известный как Олений Остров или Олений остров) был известен как остров мертвых, но только в середине двадцатого века местное население обнаружило, что на острове находится крупнейшее мезолитическое кладбище в Европе. .Здесь более восьми тысяч лет назад были захоронены люди, и нарисованная здесь картина основана на реконструкции событий, происходивших в то время (рис. 1). Тело в богатой могиле под номером 100 действительно могло принадлежать шаману или вождю.
Расположенное на небольшом острове в пределах Онежского озера в Карелии, кладбище было обнаружено в результате добычи полезных ископаемых в 1920-х годах, и многие могилы были разрушены или потревожены перед раскопками. Кладбище, раскопанное советскими археологами в 1930-1950-х годах, впоследствии интерпретировалось по-разному.Всего археологам удалось раскопать 177 захоронений в 141 особом месте погребения, но общее количество захоронений должно было быть около 500. Радиоуглеродное датирование скелетов указывает на то, что кладбище относится к периоду между 6400 и 6000 годами до нашей эры. Эта неожиданно ранняя дата полностью соответствует мезолитическому характеру артефактов этого места.
Похоже, что две группы, возможно родословные или кланы, использовали Оленеостровский Могильник. Об этом свидетельствуют два пространственных кластера внутри кладбища: северный кластер связан со скульптурами лосей (рис.2) и южный кластер с изображениями змей и людей. Представления о змеях и людях, кажется, объединены в единую зооантропоморфную традицию, отличную от северной группы, идентичность которой символизировалась изображениями лосей. Таким образом, две отдельные популяции использовали Оленеостровский Могильник. Северный кластер использовался людьми с североевропейскими и уральскими особенностями, более коренными для этого региона, в то время как южный район использовался людьми с южноевропейскими и сибирскими особенностями, которые могли быть новичками в этом районе.Эта интерпретация подчеркивает генетическую неоднородность людей, которые использовали кладбище. Эти постепенные различия во внешнем виде и генетическом составе могут отражать «беспрепятственный поток генов» через лесную зону вместо того, чтобы поддерживать существование двух отдельных, необщающихся групп. Восточной Европы, вызванные дальними путешествиями, смешанными браками и обменом партнерами, что было обычным явлением среди северных популяций охотников-собирателей.
Всего в погребениях было найдено 7 132 артефакта, подавляющее большинство из которых состояли из проколотых резцов лося (4372 штуки) и бобра (1155 штук) и медвежьих бивней (170 артефактов), модифицированных для подвешивания как часть головной убор, кулон или колье.Остальные артефакты включали шесть костяных кинжалов, тринадцать кремневых и шестьдесят сланцевых ритуальных ножей, резные костяные или каменные подвески и четырнадцать скульптур из рогов. Более утилитарные инструменты включали гарпуны, рыболовные крючки, грузила, шила, иглы, кремневые лезвия, скребки, наконечники копий и наконечники стрел, сделанные как из кости, так и из кремня. Необработанные кости животных были относительно редки и включали кости бобра, северного оленя, лося, волка, медведя и собаки.
Количество и состав инвентаря, а также организация захоронения и обработка могил легли в основу погребального анализа и интерпретации социального состава оленеостровского общества.Такой анализ морга выявил существование по крайней мере семи социальных измерений, выражающих членство в группе; социальная дифференциация, связанная с полом, возрастом и личным достатком; и три других специализированных звания. Гендерные различия выражались в предметах, помещенных в могилы умерших. Костяные наконечники, костяные гарпуны, топоры, чешуйки и сланцевые ножи были связаны с самцами. Отсутствие орудий, но наличие украшений и перфорированных бобровых резцов было связано с самками.
Типы подвесок с перфорированными зубами демонстрировали четкий иерархический порядок относительно друг друга, который соответствовал количеству и разнообразию других предметов, найденных в могилах. Могилы с медвежьими бивнями обозначали самых богатых людей, затем следовали могилы с резцами лося или бобра и, наконец, могилы без подвесок. Эти уровни богатства менялись с возрастом, так что взрослые обладали наибольшими количествами, в то время как молодые и старые имели меньше товаров. Такие возрастные изменения были менее выражены среди женщин, что, возможно, указывает на то, что маркеры женского богатства были получены либо через родственные, либо кровнородственные связи с мужчинами.
В четырех могильных валах Оленеостровского Могильника есть захоронения, которые существенно отличаются от других, а с точки зрения архитектуры могилы обработка тела и инвентаря имеет отношение к шаманским ролям и символам. В отличие от других, эти могилы ориентированы на запад. В их число входят два самца, одна самка и один детеныш — в сидячем или полулежачем положении. Их интерпретация как могилы шаманов основана на их западной ориентации (в то время как другие обращены на восток), что можно объяснить как вход в подземный мир, владения духовных предков шаманов и правителей подземного мира.Извлечение челюстей бобра из одной из этих могил подкрепляет аргумент, поскольку челюсти бобра являются частью одежды шаманов у некоторых сибирских групп, что связано с предполагаемыми лечебными и ритуальными качествами бобра. Присутствие бобровых резцов в могильных валах, независимо от пола, является значимым, так как эта категория подвесок обычно ассоциируется с самками Оленеостровского Могильника. И мужчины, и женщины взяли на себя роль шамана как духовного посредника с подземным миром; следовательно, на шаманском облачении сохранились символы обоих полов.
Два других особых звания представлены на кладбище. Первое можно увидеть в серии из одиннадцати человек, все мужчины, которые были похоронены с костяными наконечниками в качестве единственного могильного блага, что предполагает присутствие группы людей или охотничьей группы, состоящей только из мужчин, с особыми способностями или обязанностями, связанными с охотой. Второй ряд представлен набором из девяти могил — двух в южном кластере и семи в северном, где умершие были похоронены с резными изображениями.Этот социальный статус мог принадлежать взрослым любого пола и был наиболее распространен среди пожилых людей. Он не зависел от личного богатства, так как в этих захоронениях были представлены все три уровня богатства. Очевидная связь между изображениями и пространственно разделенными кластерами кладбища предполагает, что эти люди занимали какую-то должность или социальное положение, связанное с центральной ритуальной идентичностью банд. Возрастной диапазон должностных лиц (от подросткового до пожилого) и независимость от личного благосостояния могут указывать на объективное или наследственное измерение этого социального положения.
Сложное захоронение в могиле 100 представляет собой одно из шахтных захоронений, где человек, крепкий мужчина средних лет, был похоронен в полулежащем положении. Покойного отправили в другой мир с более чем пятью сотнями артефактов, аккуратно размещенными вокруг его тела, особенно вокруг головы и плеч, вокруг области таза и ниже колен. Такое расположение предполагает, что некоторые подвески были прикреплены, возможно, к погребальной одежде и, возможно, к головному убору.У покойного был колчан со стрелами и большой костяной кинжал с кремневыми вставками. Было высказано предположение, что расположение этих артефактов, почти вертикальное положение тела и другие особенности погребального обряда указывают на то, что покойного преднамеренно выставляли для просмотра, чтобы произвести незабываемый визуальный эффект.
Строительство могилы было столь же тщательно продуманным. Тело было похоронено в длинной яме, покрытой охрой, засыпанной слоем песка и увенчанной большими камнями.Возможно, место захоронения обозначал внешний знак, например, деревянный столб. В таких вертикальных или наклонных шахтных могилах были похоронены еще три человека. И мужчины, и женщины могли принять этот социальный статус, и он, казалось, имел положительную корреляцию с благосостоянием индивида, поскольку трое из четырех индивидов обладали могильными скоплениями наивысшего уровня благосостояния. Диапазон артефактов и условия захоронения согласуются с наблюдением одного исследователя, что это могилы специалистов по ритуалам или шаманов.Это были шаманы или держатели чучел, которые, скорее всего, действовали как старейшины или вожди общины.
Таким образом, хотя ритуальные роли могли передаваться по наследству (о чем свидетельствуют дети или несовершеннолетние держатели чучел), богатство — нет. В старости он имеет тенденцию к снижению. Такое закономерное снижение статусных благ с возрастом может отражать передачу символических артефактов из поколения в поколение, когда социальные роли, связанные с возрастом и полом, переходили от одной возрастной группы к другой. Большая часть оборудования для захоронения отражала социальную роль человека в момент смерти с учетом возраста и пола.В то же время как мужчины, так и женщины могли получить высокий статус, хотя мужчины, как правило, занимали более высокий статус чаще, чем женщины.
В течение какого времени использовался Оленеостровский могильник? Продолжительность использования и частота погребений имеют большое значение для более широкого значения кладбища. Реконструкция О’Ши и Звелебилом кладбища Оленеостровский Могильник и его общества предполагает, что кладбищем пользовалась община численностью от четырехсот до пятисот человек.Продолжительность его использования была относительно короткой, возможно, от 80 до 120 лет или от четырех до шести поколений. Другие исследователи определили хронологические различия между северными и южными группами кладбища и предполагают более длительный период использования, возможно, до пятисот лет. По имеющимся данным, это означало бы одно захоронение каждые три года.
Даже если принять, что общее количество захороненных было около пятисот человек, это будет означать, что было около одного захоронения в год.При таком периодическом использовании Оленеостровский Могильник не мог эффективно действовать как идеологический и этнокультурный сакральный центр, некрополь, основанный предком-вождем, который играл центральную роль в самобытности группы, или центр сезонных собраний, призванных поддерживать широкие социальные связи более широкое сообщество. Хотя захоронение людей в Оленеостровском Могильнике, вероятно, было выборочным, его предполагаемая функция потребовала одного-двух торжественных собраний в год (поздней весной и ранней осенью).Это предполагает более короткий, а не более длительный период использования, порядка ста-двухсот лет.
Оленеостровский Могильник — лишь одно из нескольких могильников в северной и околебалтийской Европе, демонстрирующих такую погребальную вариацию. Другие подобные кладбища были найдены в Скандинавии, Северо-Западе России и восточной части Балтики. Погребальный анализ основных могильников, таких как Оленеостровский Могильник, Скатехолм (Швеция) или Звейниека (Латвия), показывает, что многие из мезолитических сообществ в северной и восточной Европе соответствуют собирателям «отложенного возвращения» в этнографических записях (i .д., собиратели вкладывают средства в деятельность по заготовке пищи, которая имеет долгосрочные результаты, такую как строительство плотин или плотин для рыбы). Социальная структура в мезолите, по-видимому, была более иерархически ранжированной, чем в случае более сложных охотников-собирателей современности. Статусные различия по основным социальным параметрам возраста, пола и достигнутого статуса заметны в общих чертах, и есть свидетельства унаследованной социальной дифференциации (унаследованной социальной стратификации) в Скатехольме, Звейниеках и Оленеостровском Могильнике, а также на других кладбищах вдоль Атлантическое побережье Дании, Франции и Португалии.
Могильник Оленеостровский Могильник также дает богатую информацию о космологических верованиях мезолитических охотников-собирателей. Эта система верований, построенная по аналогии с более современным сибирским шаманизмом, основана на концепции трехуровневой вселенной (верхний или небесный мир, средний или земной мир и подземный мир, связанный с водой, океаном и севером). Уровни связаны между собой туру, или деревом жизни, обеспечивая концептуальную ось, связывающую три мира.Кроме того, он основан на существовании большего количества душ, чем одна, включая, по крайней мере, свободную душу и телесную душу. Душа тела проявляется в дыхании, она живет и умирает вместе с индивидуумом; свободная душа входит в человека или животное при рождении, возможно, от предка, и после смерти уходит в подземный мир, а иногда и в верхний мир, в зависимости от статуса индивида. Общение происходит между людьми и божествами, духами и животными на благо всего живого сообщества.В основном общение шаманов осуществлялось с помощью духов, среди которых наиболее выдающимися были водные птицы (как пловцы и летчики, которые могли вести шамана во все три мира), медведь (как повелитель других животных) и лось или олень (как вестник небесного существа, проводник в небеса и связующее звено между тремя мирами). Артефакты Оленеостровского Могильника изобилуют символикой, которую можно понять, ссылаясь на эти значения, и аналогичные мотивы и символы воспроизведены на наскальных рисунках и картинах региона, например, в Бесов Нос на Онежском озере, на петроглифах Белого моря и в других местах. в северной Европе.
Именно в этом ритуальном и космологическом контексте были похоронены люди из общины Оленеостровский Могильник — часто на островах или мысах; отмечен ритуальным отрывом водой от поселений; и направляются духами животных, такими как изображения лебедей, уток или лосей и оленей, в другие миры. Церемонии включали внеземное общение шаманов с помощью ритуального снаряжения: барабана, маски, головного убора, сумки и костей или изображений ритуально значимых животных — бобра, змеи, водоплавающих птиц, оленя и медведя.Находки на кладбище отражают этот ритуальный кодекс практики.
Таким образом, люди из общины Оленеостровского Могильника и за его пределами — действительно, люди мезолита в северной и умеренной Европе — могли понять мир вокруг них. С помощью такого понимания они могли организовать свои социальные роли и отношения и вести переговоры друг с другом о власти, престиже и социальном положении в сообществе в рамках принятого кодекса практики. Эти социальные роли и социальное положение разыгрывались и запоминались в ритуалах, окружающих смерть, и символизировались артефактами, хранящимися в их захоронениях.Оленеостровский могильник, вместе с другими могильниками, предлагает исключительно информативный и конкретный взгляд на общественную жизнь и общинные верования людей, охотившихся и собирающих людей восемь тысяч лет назад.
См. Также Skateholm ( том 1, часть 2 ).
библиография
Альдендерфер, Марк. «Ритуал, иерархия и изменения в собирательских обществах». Журнал антропологической археологии 12, вып. 1 (1993): 1–40.
Антанайтис, Индре. «Интерпретация значения неолитических символов Восточной Балтики». Кембриджский археологический журнал 8, вып. 1 (1998): 55–68.
Гурина Н. Н. «Оленеостровский могильник». В Материалы и Исследования по Археологии СССР. Москва: Наука, Академия Наук СССР, 1956.
Холлиман С. Э. «Гендерное население Северной Америки: обращение к древности систем множественности полов». В г. Археология шаманизма. Под редакцией Нила
С. Прайс, стр. 123–134. Лондон: Routledge, 2001.
Ingold, Tim. Присвоение природы: очерк о человеке Экология и социальные отношения. Манчестер, Великобритания: Manchester University Press, 1986.
Jacobs, Ken. «Возвращение к Олениострову: социальные, экономические и скелетные размеры мезолитического кладбища бореальных лесов». Журнал антропологической археологии 14, вып. 4 (1995): 359–403.
Джордан, Питер Д. Материальная культура и сакральный ландшафт: Антропология сибирских хантов. Уолнат-Крик, Калифорния: AltaMira Press, 2003.
Ларссон, Ларс. «Проект Скейтхольм: прибрежное поселение позднего мезолита на юге Швеции». В тематических исследованиях в европейской предыстории. Под редакцией Питера Богуцкого, стр. 31–62. Бока Ратон, Флорида: CRC Press, 1993.
Мейкледжон, Кристофер, Эрик Бринч Петерсен и Вернер Александерсен. «Антропология и археология мезолитического пола в Западной Балтике.»In Gender and Material Culture in Archaeological Perspective. Edited by Moira Donald and Linda Hurcombe, pp. 222–237. New York: Palgrave Macmillan, 2000.
Neeley, MP, and GA Clark.» Измерение социальной сложности в Европейский мезолит ». В Вкладах в мезолит в Европе. Под редакцией Пьера М. Вермеерша и Филипа Ван Пера, стр. 127–138. Лёвен, Бельгия: Leuven University Press, 1990.
Нильсен, Э. Каннегард и Э. Бринч Петерсен.«Похороны, люди и собаки». В г. Копаясь в прошлое: 25 лет археологии в Дании. Под редакцией Стина Хвасса и Биргера Сторгаарда. Перевод Джона Хайнса и Джоан Ф. Дэвидсон, стр. 76–80. Орхус, Дания: Королевское общество северных антикваров, 1993.
О’Ши, Джон . Изменчивость морга: археологическое исследование. Орландо, Флорида: Academic Press, 1984.
О’Ши, Джон и Марек Звелебил. «Оленеостровский могильник: реконструкция социально-экономической организации доисторических охотников-рыболовов на севере России».« Журнал антропологической археологии 3, № 1 (1984): 1–40.
Ошибкина С.В.« Материальная культура памятников веретийского типа в районе к востоку от Онежского озера ». В г. Мезолит. в Европе. Под редакцией Клайва Бонсалла, стр.
402–413. Эдинбург: Джон Дональд, 1989.
Pentikäinen, J. Шаманизм и культура. Хельсинки, Финляндия: Ernika Co., 1998.
Попова, Татьяна . »Новые открытия на скульптурах острова Олень Онежского озера.» Folklore 18/19 (2001):
127–136. Http://haldjas.folklore.ee/Folklore/vol18/oleni_is.pdf.
Прайс, Т. Дуглас.» Мезолит Западной Европы «. Journal of World Prehistory 1, № 3 (1987): 225–332
Прайс, Т. Дуглас и К. Джейкобс. «Олений остров: первые радиоуглеродные даты из крупного мезолитического кладбища в Карелии, СССР». Antiquity 64 (1990): 849–853.
Ramqvist, Per. «Наскальное искусство и поселение: вопросы пространственного порядка в доисторическом наскальном искусстве Фенно-Скандинавии».«В европейских ландшафтах рок-арта. Под редакцией Джорджа Нэша и Кристофера Чиппендейла, стр.
144–157. Лондон: Рутледж, 2002.
Роули-Конуи, Питер.« Экономическая предыстория в Южной Скандинавии ». В году. Предыстория мира: Исследования памяти Грэхема Кларка. Под редакцией Джона Коулза, Роберта Бьюли и Пола Мелларса, стр. 125–159. Oxford: Oxford University Press, 1999.
——. «Кладбища, сезонность и сложность в Эртебоульле из Южной Скандинавии.»In : Harvesting the Sea, Farming the Forest: Возникновение неолитических обществ в Балтийском регионе. Отредактировано Марек Звелебил, Люцина Доманская и Робин Деннелл, стр. 193–202. Шеффилд, Великобритания: Sheffield Academic Press, 1998.
Шмидт, Роберт А. «Шаманы и северная космология: прямой исторический подход к мезолитической сексуальности». В Археологиях сексуальности. Под редакцией Роберта А. Шмидта и Барабары Л. Восс, стр. 220–235. Лондон: Routledge. , 2000.
Столяр, Абрам Д.«Вехи духовного развития в доисторической Карелии». Фольклор 18/19 (2001): 80–126. http://haldjas.folklore.ee/Folklore/vol18/treasure.pdf.
Вудберн, Джеймс. «Эгалитарные общества». Man 17 (1982): 431–451.
Звелебил, Марек. «Люди, стоящие за литикой: социальная жизнь и социальные условия мезолитических сообществ в Европе с умеренным климатом». В г. заселение мезолита в северной среде. Под редакцией Линн Беван и Дженни Мур, стр.1–26. BAR International Series. Оксфорд: Британские археологические отчеты, готовится к печати.
——. «Концепции времени и« присутствие »мезолита». Археологический обзор из Кембриджа 12, вып. 2 (1993): 51–70.
Звелебил, Марек и Питер Джордан. «Ритуальные пейзажи охотника-рыболова-собирателя: вопросы времени, пространства и представления». В Наскальное искусство как социальная репрезентация. Под редакцией Дж. Голдхана, стр. 101–128. BAR International Series, нет. 794. Оксфорд: Британские археологические отчеты, 1999.
Марек Звелебил
Древняя Европа, 8000 г. до н. Э. до 1000 г. н.э .: Энциклопедия мира варваров
ⓘ Энциклопедия — Петроглифы — наскальные рисунки. Петроглиф — это изображение, созданное
г.2. Интерпретация
Многие гипотезы объясняют назначение петроглифов в зависимости от их местоположения, возраста и предмета. Некоторые из них могут быть астрономическими маркерами, картами и другими формами символической коммуникации, включая форму прото-письма.На петроглифических картах могут быть показаны тропы, символы, указывающие время и пройденные расстояния, а также местность в виде рек, рельефа и других географических объектов. Петроглиф, представляющий рельеф или окружающую местность, известен как геоконтурглиф. Они также могли быть побочным продуктом других ритуалов: например, места в Индии были идентифицированы как музыкальные инструменты или «рок-гонги».
Некоторые изображения петроглифов, вероятно, имеют глубокое культурное и религиозное значение для обществ, создавших их; во многих случаях это значение остается для их потомков.Считается, что многие петроглифы представляют собой еще не полностью понятый символический или ритуальный язык. Более поздние глифы из скандинавского бронзового века в Скандинавии, кажется, относятся к некой форме территориальной границы между племенами в дополнение к возможным религиозным значениям. Стили петроглифов имеют местные или региональные «диалекты» схожих или соседних народов. Сибирские надписи слабо напоминают раннюю форму рун, хотя прямой связи между ними не установлено. Они еще недостаточно изучены.
Петрогильфы с разных континентов имеют сходство. Хотя людей вдохновляет их непосредственное окружение, сложнее объяснить общие стили. Это могло быть простым совпадением, указанием на то, что определенные группы людей широко мигрировали из некоторой первоначальной общей территории, или указанием на общее происхождение. В 1853 году Джордж Тейт представил Клубу натуралистов Бервика документ, в котором некий Джон Коллингвуд Брюс согласился, что резные фигурки имеют «общее происхождение и указывают на символическое значение, отражающее некоторые популярные мысли.«В своем каталогизации шотландского наскального искусства Рональд Моррис обобщил 104 различные теории по их интерпретации.
Более противоречивые объяснения сходства основаны на юнгианской психологии и взглядах Мирчи Элиаде. Согласно этим теориям, возможно, что сходство петроглифов и другие атавистические или архетипические символы из разных культур и континентов являются результатом генетически унаследованной структуры человеческого мозга.
Другие теории предполагают, что петроглифы были вырезаны духовными лидерами, такими как шаманы, в измененном состоянии сознания, возможно, вызванном за счет использования природных галлюциногенов.Дэвид Льюис-Уильямс показал, что многие геометрические узоры, известные как константы формы, которые повторяются в петроглифах и наскальных рисунках, встроены в человеческий мозг. Они часто возникают при нарушениях зрения и галлюцинациях, вызванных лекарствами, мигренью и другими раздражителями.
Недавний анализ петроглифов, исследованных и записанных с помощью GPS, по всему миру выявил общие черты, указывающие на доисторические периоды 7000–3000 гг. До н.э., интенсивные полярные сияния или естественное освещение в небе, наблюдаемое на всех континентах.
Научно-исследовательский институт наскального искусства RARI Университета Витватерсранда изучает современные связи между религией и наскальным искусством у народа сан в пустыне Калахари. Хотя произведения искусства народов Сан — это преимущественно картины, верования, стоящие за ними, возможно, могут быть использованы в качестве основы для понимания других типов наскального искусства, включая петроглифы. Цитата с веб-сайта RARI:
Используя знание верований сан, исследователи показали, что искусство играет фундаментальную роль в религиозной жизни его художников.Искусство запечатлело вещи из мира Sans за каменным лицом: потусторонний мир, населенный духовными существами, куда танцоры могли путешествовать в форме животных, и где люди в экстазе могли черпать силу и возвращать ее для исцеления, создания дождя и захват игры.
Нос демона — петроглифы. Нос демонов и муромский монастырь Нос демонов петроглифы
В июне 2003 года наша, уже созданная, туристическая группа решила увидеть нос в нос, и не только по фотографиям в Интернете.Впечатлил пятилетний или тысячелетний возраст качалок, да и увидеть восточные берега Онежского озера тоже мне тоже захотелось. Исходя из скудной информации, на которую надеялись в сети, достижение цели кампании на автомобилях изначально было маловероятным, и поэтому в состав оборудования вошли две надувные моторные лодки, что прилично увеличило вес и габариты нашего Скарба. .
Как оказалось, оно того стоило … Благодаря водному транспорту мы смогли увидеть наскальные рисунки первобытных людей на мысе Демонов Нос…
Информация о дорогах в тех местах была самой противоречивой, а Атлас Карелия даже пророчил приличную часть маршрута по лесной дороге, но как оказалось не так страшно … Самые недостроенные и вызвали очень много Из сильных повелителей погонщиков была часть дороги, которая пролегала по территории Вологодской области. Дороги Вытегорского района представляют собой большие участки грунтовки, перемежающиеся в селах асфальтовым покрытием протяженностью плавно переходящие в поселок.И только возле Вытеграх они становятся похожими на те, которые должны быть по всякому атласу.
Кстати, это та же лесная дорога (согласно атласу Карелии), на участке между поселком и Пуудавай, это недавно прокатанная «взлетно-посадочная полоса», как мы ее окрестили после двухсот километров утомительных вологдаранских грунтовок. .
В селе Кашево местный «краевед» объяснил нам, что до мыса демонов не добраться, так как за неделю до нас даже казенный трактор утонул в грязи.Поэтому было решено съездить на Шальский и подняться на берег Онежского озера как можно ближе к интересующему вас объекту.
После оперативного опроса местного сплайна в поселке Шальский мы приобрели знающих проводников. перед лицом двух мальчиков-чумадиков, один из которых был прописан в нашем лагере для нашего пребывания там. Но сэкономили время, чтобы найти место для лагеря. Проехав по длинному пляжу от поселка на юг, мы получили лагерь в максимально близкой к рассредоточенности носовой точке, доступной для обычного автомобиля.И хотя дорога продолжает свой путь в лес, но для «Нивы» ее можно назвать с большим трудом. Может, на гусеничном транспорте?
На этом пляже есть небольшие рыбацкие хижины, расположенные вдоль опушки леса и оборудованные как минимум плитой, столом и спальнями. Летом эти хижины обычно пустуют, а на случай холодов всегда можно укрыться.
Место для лагеря выбрали на лугу, почти на краю пляжа, где ветер разгоняет многочисленных комаров и карельских мошек, которых в июне здесь много.
Весь следующий день после прибытия мы ждали улучшения военно-морской обстановки на Онеге, так как ощущения от скольжения лодки на большой зыби особо приятными не назовешь. Заодно осмотрел окрестности нашего лагеря, укрепил ближайший мыс, который, судя по атласу Карелии, должен называться черный, в поисках петроглифов, но ничего не нашел. Но наткнулись на большую рыбацкую стоянку, оборудованную небольшим погребом, видимо, для хранения рыбы и даже импровизированным солярием на крыше… Правда, других входов в нее или со стороны воды мы не нашли, да и других входов не нашли.
Перспектива пройти несколько километров по лесной тропинке до следующего мыса
Нас не впечатлили, и мы решили на следующий день взять железку на носу демонов и на водном транспорте.
На следующий день погода не слишком благоприятствовала нам, но она не должна останавливать настоящих путешественников, поэтому два печных мотала раздвинулись на Бесов Носа, гордо преодолевая все колготки и лишения Онеги Зыби.Правда, наполовину напоминая передвижение на машине по «качественной» грунтовой «гребенке», мы не выдержали испытаний и застряли на перерыве на мысе. Последним рывком преодолев несколько бухт и держась курсом прямо на маяк, шлепая демоническим носом, мы укрепили мыс и вышли к заливу, поразившему нас своей тишиной и водным ударом.
Судя по публикациям на сервере Петрозаводского музея-музея, мы ожидали увидеть оборудованные дорожки, отреставрированную стоянку древнего человека, указатели и схему расположения петроглифов, а также сплоченный коллектив ученых. эти петроглифы изучаются.
Значит никак! Мы встретили на мысе Демонов нос полностью запущенного, полуразрушенного и смонтированного на дровах костра и огромной полосы сгоревшего и задетого ветром леса.
Петроглифы мы нашли довольно легко, но совсем не там, где мы ожидали их увидеть по какой-то схеме, опять же «скачанной» из сети.
Главное скопление, включающее самые большие изображения демона и выдр, находится почти на самом краю мыса, в тридцати метрах к югу от маяка.Большинство петроглифов расположено внизу на каменных лбах метров в два-три, от береговой линии на двадцать тридцать метров.
Изображение демона в области рта пересекает глубокую трещину, мол, оттуда иногда слышны непонятные звуки, как будто с вами разговаривает дев. Но мы ничего не слышали, потому что они не слушали.
Легенда прекрасна и романтична, хотя ясно, что это звук текущей в трещинах онежской воды.Летом 2001 года мы заняли это место на противоположном берегу Овеги. Затем мы ставили лагерь на каменном лбу мыса Нортселле, в районе села Глуш и каждую ночь, когда стихали ветер и волны, слушали шепот озера.
Сгущенные сумерки поспешили домой, и, попрощавшись с концом носа демонов, мы взяли курс на север. Посреди пути они не отказались насладиться этим на маяке на острове, благо этих мест Онеги переполнено островами и маяк там почти каждый день.Хотя все они сейчас приелись, видимо, в связи с развитием электронных средств навигации.
Впечатления от созерцания пятитысячелетних скальных рисунков были бы ярче, если бы не современные «пещерные» люди, покрывающие творения первобытных художников своими «высокохудожественными» буквами, разными, как варварские, и вы не будете вызов. Как-то не совмещают семьдесят лет с пятью тысячами, а сюжет современных «художников» очень банален.
Жалко, конечно, что государство не может обеспечить должную охрану таких памятников. Остается надеяться на вменяемость посетителям этих мест, ведь фотографии петроглифов не могут передать очарование суровой северной красоты Онежского моря.
Несмотря на не слишком жаркую погоду и абсолютно неотсасывающую воду в июне в Онеге, у нас остались самые лучшие впечатления об этих местах. Замечательный песчаный пляж, относительное уединение и полное отсутствие проблем с сухими дровами.Можно было не только загорать на хорошо прогретых солоногих каменных лбах, но и купаться в озере. Купание в ледяной воде после хорошо пробуренной туристической бани добавило остроты ощущений созерцанию величественного пейзажа одного из крупнейших озер нашей страны.
Источник текста и фото
В предыдущей части мы, преодолевая трехсотметровый участок нашего пути, проезжая Кириллов, Ферапонтово и Вытегру, остановились на ночлег возле села Октябрьское, которое находится на границе Вологодской области и Республики Беларусь. Карелия.Дальнейший маршрут, по идее, вел нас через Путь к Коммунальной дороге — путь, проложенный от Нюхчанской пристани на Белом море до питу на Онежском озере по приказу Петра I. Общая протяженность дороги около 260 км.
Отлично отдохнув, взбодрившись душой и телом, мы на завтрак все как-то вдруг решили, что здесь у нас легендарные демоны-демоны и, наверное, на пути к Белому морю. Не то чтобы мы были склонны к подобным приключениям отстранения, но некоторое волнение заставило нас задуматься об этом маленьком «крючке» на нашем маршруте.Еще дома я заложил своих демонов, как дополнительную достопримечательность, способную разнообразить «рутинный» путь небольшим приключением.
> Утренняя походная кулинария.
В географическом смысле демонов нос — это скалистый мыс, высотой 750 метров, обращенный к Онежскому озеру, которое находится между мысами перри нос и собачьим носом и является частью зоны прибрежных выходов кристаллических пород. В историческом смысле мыши демонического носа и собачьего носа — это сохранившиеся до нашего времени монументальные живописные полотна первобытного человека.На темных каменных берегах этих мысов расположены группы узоров разной сложности — петроглифы. Наборы петроглифов мысов Канина нос и нос демона — одни из самых крупных на Онежском побережье, в их композиции около 100 изображений. В петроглифах мыса демонов особенно выделяется изображение антропоморфного существа, названного демонами из-за наростов рогов, напоминающих рога. Размер изображения составляет около 2 метров в длину и он окружен множеством более мелких изображений, на которых изображены птицы, люди, рисунки из повседневной жизни.Петроглифы являются памятниками монументального изобразительного творчества первобытной эпохи и датируются IV-III тысячелетиями до нашей эры.
В джип-туристическом понимании демонов нос — это перевалочный пункт для всех дорожных путешественников в Карелии. К накидкам демонов ведут две дороги. Один через село Кашево, по реке Черная. Другой идет по восточному берегу озера от села Шальский. Большая часть дороги через Шальский пролегает по песчаным онегским пляжам, несколько раз уходя в лес, чтобы преодолеть три небольших мыса, прорезающих береговую линию Онеги.В нашем случае получился наиболее оптимальный с точки зрения логики путешествия маршрут Кершево — Демон Нос — Шальский. Вспоминая многочисленные рассказы и видеоролики о героических боях джиперов на дорогах к носу Беснова, мы дали себе понять, что наши машины находятся в недостаточно подготовленном состоянии и в случае непреодолимого препятствия нам придется вернуться назад.
При всех недочетах получилось очень и очень интересно. Вдруг после завтрака выяснилось — все уже морально готовы к рывку на демонов и находятся в состоянии легкой эйфории, сопутствующей началу этого приключения.Быстро собирая лагерь, выставляем на дорогу. Асфальтовая часть прошла без особых затруднений. За последний год дороги Карелии вышли на новый уровень и небольшой участок протяженностью 40 километров преодолевается на отлично. Затем был небольшой участок разбитой полевой дороги и преодоление Каршево оказалось перед поднятым шлагбаумом. Далее, разгромив мост, мы начали углубляться в хасоль.
> Дорога за последней деревней мешает более дикая.
> Мостмок — очень грустная форма, цель которой остановить путешественников от безудержных поступков и ограничения въезда на территорию заповедника «Передний нос».
В глухом лесу вспомнилось мое первое знакомство с природой этой северной страны. Карелия впервые встретила меня северной летней погодой — день Лилс не прекращал дождь и моргал ветром, потом полдня шел дождь, а полдня было заросло, а на третий день было сухо, солнечно и красиво.Далее был повторен трехдневный цикл, и он продолжался 14 дней, которые я провел в Карелии. В следующей поездке мы встретились как «старые» друзья, и все 15 дней были солнечными и теплыми, пару раз шел дождь, а остальное было сухо и нормально. Казалось, местные духи проверяли меня в тяжелых условиях непогоды и дискомфорта, и видя, что меня не пугают милостиво сделанные в наших краях. И как-то мой друг, родом из Петрозаводска, услышав мой рассказ о том, как я впервые сюда попал, произнес такую странную фразу — Карелия, это земля, на которой боги ходят по земле.Почему-то эти простые слова лежали в моей душе и с тех пор для меня карельская земля стала землей чудес.
> Местами дорога становится необычно широкой.
> Квартирные места подготовлены на лебедках.
> Менее подготовленные находят участки скорой помощи.
Как только они оказались в лесу, сразу возникло ощущение сказочности окружающего мира — вокруг растут сосны и березы хихикающих, которым здесь рос не один десяток лет, нетронутые поля черники и Вокруг разложена брусника, потом есть грибы, белила, сыр, брезер.И неумолимо преследует ощущение, что за каждым шагом следует кто-то невидимый, как будто хозяин леса всматривается в гостей, пытаясь поскорее понять, чего можно ожидать. А продвигаясь все глубже и глубже, понимаешь, что есть с чего взять такое недружелюбие местного лесовладельца. Вот тут и прослеживаются следы необдуманных попыток — деревья иссечены тросами лебедок, привязанных без тел, дорогу буквально «взорвали» любители нажимать педаль газа, когда внедорожник уже явно перерыли. в земле периодически встречаются естественные миниатюрные свалки технического мусора.Надо отметить, что вечером, миновав демонов носа и встав с лагеря, мы упали в прострацию, увидев огромные куски мусора, большая часть которых совершенно отчетливо оставлена приехавшими сюда туристами «культурным отдыхом». » Но это было позже, а до тех пор присутствие кого-то невидимого осталось на минуту.
> Дорога идет параллельно черной реке и поэтому виды воды и осеннего леса часто мелькают на обочине.
> Чаще всего в особо засадных местах бывает объезд.
> Виды речной глади и педерастов осеннего леса завораживают.
> На противоположном берегу видна «лысая гора» у подножия горного кальяна (71 метр кстати).
> Иди осторожно.
> Часто приходится ловить ловушку на лужах — определить проходимость на глаз не представляется возможным.
> Встречайте первый, напоминающий малиновый ураган — над автомобилем осязаем колли оплавленного дерева.
> Дорога идет где-то вверх по камню. Когда впервые идешь по такому пути, испытываешь очень необычные ощущения.
Преодолевая ямы, наполненные грязной водой, победив местное болото, дно которого состояло из белой глины, мы поползли вперед. Практически весь день вся команда провела на ногах — нужно было нести тросы, измерять броды, помогать друг другу в преодолении сложных рельефов, кружить вокруг машины, когда слалом происходил среди стволов деревьев и конопли.Уже ближе к вечеру, вызывающе уставшие, мы вышли на берег озера. Сказать по правде — я не мог волноваться до тех пор, пока не спустился по песку пляжа. Только когда плотный неподвижный воздух, вареные травы, деревья, звуки птиц и зверей сменился свежим и чистым влажным воздухом, улетевшим из Онеги, — только тогда было понимание, что мы преодолели эту дорогу и поехали в побережье Онеги. До Бесова Носы оставался километр. Чтобы не спешить и спокойно гулять, мы решили пойти к каустику гоготать, посмотреть петроглифы, отъехать немного вглубь и разбить лагерь, чтобы держать нос на ближайшее утро.
> Впереди!
> Самая маленькая команда охранников выскочила лапами после целого дня тряски в душной машине по птице и ухабам.
> Побережье Онежского озера преимущественно песчаное, местами перемежается каменными мысами.
В окрестностях мыса хранилище встретило двух геодезистов сильного загадочного вида, которые проводили наблюдения или находки на местности. А кроме этих двоих встречалась чудесная забавная лохматая собачка бежевого окраса, непонятно, откуда разговаривали.Собака ловко наваливалась на камни, носилась среди соснового ореха, покрывающего мыс Клейман, и имела вид очень радостный и довольный своей жизнью. Нам показалось, в каком виде должен жить местный дух леса, поэтому решили угостить его закусками, чтобы не сердиться на их присутствие. Лес Духов был очень дружелюбным и миролюбивым — небо было чистым, хотя весь день в небе висели тяжелые серые тучи, закатилось солнце и ветер, полученный из Онеги, начал лететь.Чтобы хоть как-то вызвать веселый дух леса в образе пса, мы его баловали в ча. Чуй весело прыгнул за нами, показал петроглифы, лежащие на скалах мыса.
> Вот он бодрствующий дух лесного Чуйского.
> Петроглифы мыс Пастеман. К сожалению, большая часть каменной скалы (!) Закреплена на сувенирах.
> Петроглифы Мыс Storec
> Петроглифы Мыс Storec
Потерпев еще немного, мы вернулись к машине и показали ставить лагерь.Приближающийся день выдался богатым не только на новые эмоции, но и на урожай грибов. Соорудив вкусный ужин, решил немного посидеть, поговорить об этом, об этом. Неугомонный Чуй кружил по лагерю, получил порцию вечерних угощений, остался очень доволен и хотел получить спокойную ночь в сумерках.
> В Дали можно увидеть мыс Касарети.
> Приятная усталость пришла в мирное времяпрепровождение.
> Красный Диск Солнца разбивается в бесконечной стройке Великого Онего.
> «Благородный Дон» для вечерней неспешной беседы поможет от силы походной кулинарии.
Утро встретило чудесную погоду небольшой прогулкой. Завтрак, в Skor A hand, группы энтузиастов отправились покорять мыс демонов носом. Дорога с материка на вершину Бесова Носа дает возможность прочитать силу природы и силу урагана, обрушившегося несколько лет назад — могучие сосны вышли из земли, высокие, более чем значит, там можно увидеть состязания сосновых великанов.Перепугавшись насквозь, они спустились к старому разбитому маяку, увидели почерневшие прибрежные скалы кавоических обрывов и пошли по ним, аккуратно переходя от одного Каменюка к другому. Спустя некоторое время появились первые петроглифы, количество которых увеличивалось по мере приближения к центру всей группы изображений — Бесу.
> Bulchy преградил дорогу демону Носу.
> Нерабочий маяк, намекающий, что нос демона мыса уже близко.
> Веселый дух Чуй сопровождал нас в этой прогулке.
> Тот же демон.
> Петроглифы Мыс Демонов Нос.
> Петроглифы Мыс Демонов Нос.
> Монументальное полотно для росписи наших дедушек.
> Чуй внимательно смотрели, вокруг было штиль
На обратном пути в лагерь решили пройти вдоль берега — хоть немного дольше, но виды чудесные.Когда мы приехали в лагерь, второй завтрак был уже приготовлен и были неспешные сборы. На самом деле не стоило задерживаться — у нас была неизвестная дорога к Шальскому, состояние которой было неизвестно, и которая могла также положить конец непреодолимой преграде, которая могла растянуть нас в обратном направлении в сторону Кашево.
> Вид из лагеря на нос демонов.
Схематично дорогу на Шальский можно разделить на три отдельных участка трассы по песчаному берегу Огеги.И хотя наш обратный путь был несколько длиннее, чем прибытие из Кашево, но благодаря долгой переправе на берегу Опеги мы надеялись поскорее попасть в цивилизацию. Настоящий километр по береговой линии составил около 60 процентов пути, но остальные 40 процентов пути мы запомнили надолго.
> Команда готова к наступлению.
Первое специальное обследование началось сразу после села Шальский (? Во многих источниках это как бывшая деревня несогласованности) и состояло из сложной грунтовой дороги, ограниченной тем, что на самом деле пропилен проходил через Бурхор и часто меняли направления.Кстати, наш веселый дух Чуйский упорно сопровождал нас до съезда. Пока мы двигались к берегу, он оставался в лесу, сидел на земле и как только мы оказались на песчаном пляже Онеги, он посмотрел на нас, тряхнул хвостом и, пожелав нам хорошей дороги до дома Забрали куда-то в лес по своим лесным делам. Со вторым специалистом было немного сложнее, потому что каменные пороги небольшой высоты тоже добавляли грунтовой дороге и обилию кончиков всех мастеров.Третий специалист начал с горки высотой 20 метров и подъема под углом 45-50 градусов, который приходилось преодолевать на лебедках. Тогда дорога сохранила все прежние черты — каменные пороги, концы, каменистые пересохшие реки, грязь и еще больше камней. После того, как мы снова оказались на песчаном пляже Огега, нас ждали несколько километров пляжной дороги по песку, финишем которой стал поселок Шальский.
> Дорогу снова разлили по лесу, разрисовали золотистыми жуками.
> Появляются первые каменные пороги.
> Преодолей такие каменные горы.
> Вокруг всех полей мох с капельками брусники и черничными кляксами.
> Периодически встречаю охотничьи домики, каким-то невероятным образом устроенные на камнях.
> Места, чтобы пройти по пляжу, вам предстоит преодолеть эти косы.
> Фото, наглядно показывающие крутизну горки, поэтому просто внешний вид пилота.
> Каменные пороги уже прижились.
> Stone Trial, с определенного момента перестала напрягаться.
> Каменные берега Огега.
Как только мы остановились в центре небесной деревни, темные тяжелые свинцовые облака рассеклись (хотя такое могло случиться и раньше, только мы не заметили), а обратная дорога в цивилизацию оказалась где-то тяжелее , так что я хотел не валять дурака с ночевкой в поле.Остались немного пройти к лужам и там решили поискать гостевой домик с кроватями, горячим душем и чистым бельем. Выдувание запасов топлива на колонне ТНК, стоящей на дороге из города, нагроможденной на кассе, ненавязчиво разложило визитки местного гостевого дома. Решили поехать к нему — о чем ни разу не пожалели. Дом стоит в глубине лужи, на тупиковой улице, в тишине и покое, за участком, на котором у дома стоит речная вода. Припарковав наши машины во дворе, остались особо ценные вещи, кое-что из продуктов и пошли отдыхать.
> Едва пляжная растительность.
> Асфальт и цивилизация — как будто он оказался на другой планете, особенно после двух дней наедине с природой и командой.
А впереди нас ждали километры Карельского Грейдера, Дороги, дороги, ремонта и западного берега Онежского озера.
Форс Нос — мыс на восточном берегу Онежского озера в 1,5 км по направлению от указателя на Черную речку Онежского озера.
Славится петроглифами, среди которых выделяется антропоморфное изображение, называемое «демон», длиной около 2,30 м, что составляет около 5 тысяч лет. Название «демон» образу дали христианские монахи-первопроходцы в XVI веке. . Петроглифы относятся к археологическим памятникам эпохи неолита. Коллекция петроглифов Мыса Демонов считается самой богатой в Фенноскандии (Скандинавия и Финляндия).
Но чтобы добраться до мыса, нужно преодолеть минуты хорошего бездорожья, выбирая один из двух маршрутов.Север представляет собой испытание камня на болотах и валунах между соснами, мешающимися песками. Второй, Южный — Рубилово в лесу на болоте. Тут есть запасной вариант — скинуть машину у местного аборигена, и она на 40-минутной лодке доставит по реке. Мы выбрали Юг.
Первое испытание после села — мост. Мост многострадальный.
Палуте слева только на фото вроде нормально. Это квадроцикл, и все держится на честном слове…
За мостом, как обычно, давно уже никому нет дела. Добавил своего рейдера, который чистит снег, кромка болит и немного сдвигает полотно с опорами
А недавно развернулась настоящая битва между джеджерами и местными. В борьбе за пассажиров лодок аборигены пытаются разрушить мост всеми способами: разобрать кусок, записать сетку, поджечь. Обязательно поручимся за связку Овнов в центре. А потом приходят джиперы, попробуйте восстановить мост.Но силы неравные …
Подъехали к мосту, почесали репу. Тут же к нам приехал заряженный Nissan, с экипажем которого была собрана встреча. Почувствовав колею, лопнул мост, решил, что лодка дешевле и интереснее, чем копать машину из реки. На этом и поехал. Пошли ставить ранний лагерь.
Места просто шикарные. Вечером смотрели фильм через кран, потом много издевались над полчищами комаров.Я, используя всю свою лексику, вспомнил конструкторов фар и российских дорог, а также китайцев — производителей диода, размазав последнюю фару там, где он вышел из строя. Задача решалась установкой машины под углом 45 градусов к горизонту и ударом кулака.
Утром быстро нашли такси и поехали к цели
И ни разу не пожалели! Пейзажи черного цвета заслуживают внимания!
В устье реки толпа рыбаков и отдыхающих разных мастеров
Несколько лет назад сюда вылетела Лютя, загнав на берег половину деревьев.Люди недели срубили бензопилой в цивилизации
А вот Онега появился
Дошли до маяка, на котором удачно разобрали сувениры и дрова
А вот и петроглифы
А это Лук.
Наш лодочник. Собака ни на секунду не уходила от хозяина.В лодке Дельвито залез на нос, задумчиво смотрел вдаль на полпути. Потом оставили прогреться. Преследование чаек на берегу. Прохладный.
Еще несколько видов
Конец северной дороги. Им удается давить на УАЗ. Впрочем, не все — деревья везде бьют на уровне крыши
На этом рассказ про демонов носа закончим. Мы пошли дальше, но это совсем другая история!
Рассказы о других путешествиях можно найти в
На этой странице:
Мыс демонов Нос Онежского озера широко известен в узких кругах как место, где должен быть виден каждый уважаемый джипер.Десятки настоящих мужчин каждое лето штурмуют приенские леса и болота одним порывом. В оставшихся кругах демонов нос знаменит в основном своими петроглифами эпохи неолита, за которыми мы ходили и уходили (точнее, плыли).
Поездка на демоническом носу превратилась в среду любителей бездорожья, раздающих пословицы в городах. Первые картинки по запросу «нос демона на джипе» в гугле красивы:
Нет, не ломался, у него была подвеска.
ну и т.д. и т.п. Нет, это не наша машина =))
Его лучше всего характеризует этот увлекательный диалог о времяпрепровождении, что согласуется с некоторым отчетом:
— Зачем тебе столько бензина?
— Да, наш мотоцикл перевернулся, все на выходе.
— Как перевернулся?
— Да, так, я нарвался на УАЗ и перевернулся.
У меня больше нет вопросов.
Особо одаренная поездка по берегу Огеги к Муромскому монастырю — это новый шик.Там еще интереснее:
Хотя совершенно случайно у меня оказалось просто джип джип, но для таких заплывов совсем не подготовлен. Так как последним лохам пришлось плыть по самой автомагистрали. В принципе на демонах до носа можно дойти пешком, по Jeeper Road до места всего 15 км.
Как попасть на нос демона
Все дороги на носу демона начинаются в деревне Кащаво, что примерно в 40 километрах к югу от луж. Половина населения этого села производит доставку всем желающим носом на моторы.
Стоит в среднем 1000 р. на человека.
Медвежонок по реке довольно далеко, около получаса.
Наконец-то река впадает в онлет, и мы вытряхиваем из лодки.
От устья реки до настоящих мысов демонов Нос, нужно пройти километр три по песчаным пляжам Онеги.
На высоких мысах всю сосну сломал ураган 2010 года.От него на всем севере участки буквально вырубленных лесов.
Демон демон
Вот, наконец, бесы из носа.
Это гранитные «лбы», впалые во впадине. На этом граните и нужно искать петроглифы.
Самый известный из местных петроглифов — это так называемый «демон»: его ноги хорошо видны на фото ниже.
А в остальном видно плохо, потому что погоду называли пасмурной и перепродавать петроглифы нецелесообразно.
У демонов нюх на добро нужно уходить в солнечную погоду: в рассеянных облаках свет петроглифов виден очень плохо. И это все же не мешает экскурсоводу из местных: некоторые рисунки сложно найти без посторонней помощи.
Вот так выглядит демон, нарисованный мелом по контуру.
Видно, что фигура выбита над большой трещиной, соблазненным гранитным валуном. Возможно, древние аборигены считали эту трещину чем-то вроде выхода в другие миры.
В целом, несмотря на то, что демоны из носа — крупнейшее «месторождение» петроглифов во всей фенноскандии (Скандинавия, Финляндия и Карелия), онежские петроглифы очень плохо изучены, почти не до конца расшифрованы и действительно неизвестны, кто и почему все это выбито в камне еще в эпоху неолита.
Православный Крест выбьет справа сверху демона. Это работа монахов, находящихся недалеко от Муромского монастыря, которые пару сотен лет назад фактически обнаружили сохранившиеся петроглифы.
Ну и вокруг демона много других рисунков животных, рыб и непонятных фигур.
Раньше Маяк работал на мысе, сейчас в эпоху GPS он не нужен и заброшен.
А вокруг раскинулись нетронутые сосновые леса. Места просто волшебные и сюда надо ехать, конечно, на неделю-другую с палаткой, а не на пару часов.
Около носа
Петроглифы есть не только на лучах носа, но и на соседних.Ближайшие из них — мыс Пери нос в километре. Идем туда по берегу.
В дороге усилить подачу ногой. Что мне нравится на севере, так это то, что там все есть, все «дары природы» растут сразу: и малина, и черника, и брусника, и черника, и мостиковая ягода, и грибы в лесу. Клюква, правда, позже.
Рен Нос — это несколько каменных озер, на которых также есть петроглифы.
Тут сюжеты и стилистика другие и ничего не понятно. Кто это? Некоторые птицы.
Много всего иконок и геометрических фигур.
Наш лодочник высветил нас всех примерно за все 3 часа, и этого оказалось недостаточно. Еще не все посмотрели, но уже нужно возвращаться.
В середине XIX века профессор Тартуского университета, геолог Константин Гревингк обнаружил на скалах восточного берега Онежского озера множество рисунков, выбитых на камнях.С этого времени стало известно о существовании Онежских петроглифов — одной из главных достопримечательностей Карелии.
Модные рисунки в Карелии можно встретить в нескольких местах, но самые известные из них — Беломорские и Онежские петроглифы. Первые расположены недалеко от Белорска у морского побережья, другие — на восточной стороне Онежского озера в Пудожском районе Карелии. Онежские петроглифы были выбиты около 5-6 тысяч лет назад, когда территория современной Карелии была заселена только первобытными племенами.Эти петроглифы настолько уникальны, что вместе с самым известным Кижи внесены в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
Неизвестные художники с помощью каменных долот выбивали изображения на прибрежных скалах долгие годы и даже столетия. Выбить такие рисунки на гранитной скале, для которой не понадобится алмазное сверло, сложно и современному человеку, не говоря уже о наших предках из каменного века. Ученые установили, что авторы петроглифов использовали кусок кварца как долото, а второй кусок камня использовали как молоток.Сегодня известно более тысячи изображений размером от нескольких сантиметров до четырех метров. Они сосредоточены на скалистом участке побережья протяженностью 20 км.
Почти половина всех известных изображений выбита на посуде и завивке. Эти места удалены от проезда дорог и популярных туристических маршрутов, поэтому далеко не всех туристов, приезжающих на отдых, можно встретить у Петроглифов.
Художники-первобытные художники на берегу озера чаще всего изображали птиц и немного реже животных.Встречаются изображения людей или сверхъестественных существ. Некоторые из онежских петроглифов до сих пор не расшифрованы, и ученые могут только предполагать, что древние люди рисовали на камнях.
Самый известный Онежский петроглиф — изображение «Беса» на демоническом носу. Огромная (более 2 метров высотой) непропорциональная фигура человекоподобного существа выбита на скале, а в середине изображения пробежала глубокая трещина. Рядом с «демонами» выбиты изображения сома или намилима и ящерицы или выдры.В течение нескольких тысячелетий этот петроглиф оставался неизменным, и только в 19 веке монахи местного монастыря решили «обезвредить» и избить изображение православного креста над левой рукой. В таком виде петроглиф предстает перед исследователями и туристами, приезжающими в Карелию.
Почему древние люди выбили эти изображения на камне, ученые могут только предполагать. Возможно, они использовались в ритуалах. Некоторые даже считают, что жертвоприношения можно провести на демонстрационном носу.Другие исследователи считают наших предков менее кровожадными, а петроглифы, по их версии, могли служить своеобразной обсерваторией, с помощью которой рассчитывалось движение небесных светил. Кстати, полюбоваться петроглифами стоит незадолго до появления звезд. Лучшее изображение видно в последних лучах заката. При таком свете появляется рельеф скал с малейшими щербинами.
Как добраться к Онежским петроглифам:
Петроглифы Онежского озера, в отличие от Беломорска, расположены в стороне от популярных туристических маршрутов.Поэтому немногие туристы могут столкнуться с уникальной каменной письменностью. Добраться до мыса демонов можно как по воде, так и по суше. В первом случае проще всего будет прокат лодок в поселке Шальский. Поселок расположен всего в 10 с небольшим километрах от Бесова НОС.
Чтобы добраться до Петроглифов на суше, потребуется подготовленный внедорожник. Сначала нужно добраться до Пуддова — это районный центр, потом туристам будут доступны участки 35 километров сначала до села Карашево, а потом по лесной грунтовой дороге до самого мыса.Путешествие будет довольно увлекательным, ведь по пути встречаются заброшенные деревни, а сама дорога может добавить адреналина в кровь, поэтому необходимо ехать на подготовленном джипе с лебедкой, несколькими домкратами и, желательно, трофи-рейдом. опыт. Вообще в этом регионе очень много подобных невъездных дорог, и джип-туры по Карелии очень популярны. Такой отдых позволит вам узнать Карелию совсем с другой стороны и заглянуть в такие потаенные места, о которых порой и сами местные жители не знают.
Если путь к Онежским петроглифам покажется слишком долгим, можно просто посетить Национальный музей, расположенный в самом центре Петрозаводска. В его фондах хранится кусок скалы с настоящими петроглифами, привезенный с восточного берега Онежского озера.
Что посмотреть рядом
Онежские петроглифы находятся в Пудожском районе Карелии. Долгое время он считался отдаленной территорией, расположенной на окраине республики, и даже попасть в суд было довольно сложно.Сейчас по всему округу проходит федеральная трасса, соединяющая Карелию, Архангельск и Вологодскую область. С каждым годом она будет становиться еще лучше, поэтому поток туристов сюда в ближайшие годы будет только увеличиваться.
Эта кромка особенная. Традиционно здесь проживало преимущественно русское население, быт которого сделал его особенными. Обо всем этом можно будет объявить в краеведческом музее района в Пуддхе. Благодаря своему положению, местности удалось сохранить уникальную нетронутую цивилизацию природы.