Карта Веймара на русском языке — Туристер.Ру
Выше представлена карта Веймара. Воспользуйтесь меню слева для того, чтобы отметить необходимые объекты на карте, например, отели Веймара. Уменьшайте масштаб карты, чтобы посмотреть, где находится Веймар на карте Германии.
На интерактивных картах в списке ниже можно найти достопримечательности, рестораны Веймара. Также для скачивания доступны мобильные приложения с офлайн-картами.
Популярные карты
Схемы и карты дорог
Схемы и карты общественного транспорта
Карты для смартфонов (iOS, Android)
Другие карты и схемы
БЛЮДО КОБАЛЬТ ВЕЙМАР КЛЕНОВЫЙ ЛИСТ 31СМ БОЛЬШОЙ ВЫБОР ФАРФОРА ВЕЙМАР ГДР
Выберите категорию:Все АКСЕССУАРЫ» Тестовая подкатегория» Тестовая подкатегория» Тестовая подкатегория СЕРВИЗЫ БЛЮДА ВАЗЫ ПРЕДМЕТЫ ИНТЕРЬЕРА СТАТУЭТКИ БРОНЗА ЧУГУН МЕЛЬХИОР СЕРЕБРО НУМИЗМАТ ХРУСТАЛЬ ЦВЕТНОЙ ФАРФОР ОДЕЖДА ОБУВЬ МЕХОВЫЕ ИЗДЕЛИЯ» КАРТИНЫ ВАЗЫ ЧАСЫ КОЛЛЕКЦИОНИРОВАНИЕ КАРТИНЫ ВИНТАЖНАЯ БИЖУТЕРИЯ ВИНТАЖНЫЕ КУКЛЫ КЛУАЗОНЕ КИТАЙСКИЕ ВАЗЫ ЭЛИТНЫЕ СЕРВИЗЫ MEISSEN МЕЙСЕН СВЕТИЛЬНИКИ ЛЮСТРЫ ЛАМПЫ БРА ТОРШЕРЫ БОГЕМСКОЕ ЦВЕТНОЕ СТЕКЛО СМАЛЬТА НАСТОЛЬНЫЕ ИГРЫ СТЕКЛО ЯНТАРЬ СССР ФАРФОР ЛФЗ АНГЛИЙСКИЙ ФАРФОР Royal Copenhagen ФАРФОР С ЭТЮДАМИ ФРАГОНАР В СТИЛЕ ГАЛАНТНЫЙ ВЕК Каподимонте Capodimonte ИТАЛИЯ MOSER МОЗЕР ХРУСТАЛЬ Herend (Венгрия) КОВРЫ Lalique лалик АВТО КАФЕ ФУДТРАК ЁЛОЧНЫЕ ИГРУШКИ Фаберже FABERGE Limoges https://www.
Производитель:ВсеВЬЕТНАМЛЕНИНГРАДСКИЙ ФАРФОРОВЫЙ ЗАВОДВЕРБИЛКИGDRФЕДОСКИНОГарднерЕкатеринаChristofle Кристофль ФРАНЦИЯROSENTHAL VERSACEИСПАНИЯ LLADROШВЕЙЦАРИЯХеренд HerendLalique ЛАЛИКМейсен MeissenРОССИЯ МОСКВАФРАНЦИЯ ЛИМОЖИРАНHEREND ВЕНГРИЯГ Е Р М А Н И ЯДУЛЁВОScheibe-Alsbach Шайбе АльсбахRoyal Doulton АнглияFrstenbergПОЛЬШАФарфоровый завод А.Г. ПоповаКУБАЧИФРАЖЕ ВАРШАВАMeissen МайсенLladro ИспанияДАНИЯSAINT-LOUISH&C Heinrich Selb BavariaДМИТРОВСКИЙ ЗАВОДФАБЕРЖЕИСПАНИЯLuigi ColaniMOSER МОЗЕР ХРУСТАЛЬКаподимонте CapodimonteLICHTE ГДРАВТОР КАРАЕВ Э.В.ИТАЛИЯ MANGANIКРМ ГЕРМАНИЯШВЕЦИЯЗИЦЕНДОРФИФЗ ИМПЕРАТОРСКИЙ ФАРФОРОВЫЙ ЗАВОДOscar SchlegelmilchSpode АНГЛИЯWedgwoodRoyal CopenhagenКОНАКОВОMOSER МОЗЕРLINDNER ЛИНДНЕРMICHAEL KORSКАНАДАМОСКВАКУЗНЕЦОВФИНЛЯНДИЯVILLEROY BOCHCARTIER ФРАНЦИЯSCHAUBACHРУМЫНИЯMeissenАВСТРИЯ ВЕНАРОССИЯКОПЕНГАГЕНWallendorf ВАЛЕНДОРФReichenbach РАЙХЕНБАХROSENTHAL РОЗЕНТАЛЬГРЕЦИЯHERMESЗЛАТОУСТКАСЛИЗАПАДНАЯ ЕВРОПАKAISER КАЙЗЕРГДРNACHTMANN НАХТМАНW.
Новинка: Всенетда
Спецпредложение: Всенетда
Результатов на странице: 5203550658095
Найти
Веймар — Эрфрут — Айзенах
1 день — Выезд из Гродно. При благоприятном прохождении границы экскурсия по Познани ( доп. плата 5 евро). Ночлег в транзитном отеле в Польше.
2 день — Завтрак. Отъезд из отеля в Тюрингию (Центральная Германия). Прибытие в Веймар. Веймар — культурная столица Германии. Пешеходная экскурсия по исторической части города. Свободное время. Ночлег в отеле.
3 день — Завтрак. Выезд в Эрфурт — столицу Тюрингии.
Эрфурт – город епископов и Мартина Лютера. Посещение крепости Петерсберг, Соборного холма с храмом Св. Марии и церковью Св. Северия, моста лавочников, на котором теснятся 32 дома, склады на кривых улицах, дома богатых купцов, монастырь августинцев, подворье Тевтонского ордена, ансамбли площадей, а так же университет, где учился Мартин Лютер и др. Свободное время.
Экскурсия в город Айзенах с посещением замка Вартбург. Готический Айзенах любимый город Мартина Лютера, здесь родился Иоганн Себастьян Бах. Старинный замок Вартбург (входной билет 11 €) возвышается над Айзенахом на высоте 220 м, здесь Мартин Лютер перевел Библию с латинского языка на немецкий, замок также является местом действия оперы Вагнера «Тангейзер». Замок Вартбург включен в список ЮНЕСКО, во времена ГДР в его честь была названа и марка самого массового автомобиля.
Ночлег в отеле.
4 день — Завтрак. Выезд в Заальфельд.
Заальфельд — «каменная хроника Тюрингии» — старинный средневековый город, бережно хранящий свое богатое прошлое. Удобно и живописно располженный на склоне гор Тюрингский лес и на берегу реки Заале, Заальфельд был столицей герцогства. Окруженный крепостными стенами с воротами и башнями, город кажется игрушечным, а каждый дом достоин внимания.
Посещение Пешеры «Гроты фей» в Заальфельде ( вх.билет за доп.плату). Вас ждет незабываемая прогулка по «самой цветной пещере мира» и посещение «волшебного мира фей». Гроты Заальфельда — одно из самых любимых и посещаемых туристами мест Тюрингии. Гроты занесены в Книгу рекордов Гиннеса, как самые красочные из подземных пещер в мире. Сталактитовые Пещеры Заальфельда хранят исторические свидетельства средневекового горного промысла. Искусственная игра света и тени в сопровождении музыки Франца Шуберта «Ночь» добавляет гроту особую красоту и загадочность. Благодаря особому составу местной минеральной воды, здесь наросли сталактиты и сталагмиты самой разнообразной окраски.
Самый эффектный из гротов — «Сказочный замок».
Переезд в Лейпциг. Лейпциг – самый большой город Федеральной земли Саксония, известный своими культурными и ярмарочными традициями.Обзорная экскурсия по городу: памятник-монумент Битве народов, старый вокзал, церковь Святого Фомы, Старая и новая Ратуша, Старая биржа, церковь Святого Николая и др. Свободное время. Переезд на ночлег в транзитный отель.
5 день — Завтрак. Транзит по территории РП.Прибытие в Гродно поздно вечером.
Weimarhalle-Веймарский ГДО — Weimarhalle- Neu Weimarhalle.Ч.1
Сегодня начинаю цикл сообщений связанных темой «ГДР/ГСВГ/Веймара».В первую очередь расскажу читателям о Weimarhalle.
1.Довоенная открытка с фотографией Weimarhalle .
Подробно рассказывать об истории города Веймара,в этот раз,я не буду,оставлю на следующие сообщения.Но исторический экскурс обещаю в полной мере.
Весною 1945 года первыми в Тюрингию вошли американские войска.
Потом их место заняли советские части — эти земли входили в Советскую аккупационную зону. За короткое время пребывания в Тюрингии американцы успели показать местным бюргерам следы преступлений нацистов в Бухенвальде.Вывезти все интересные немецкие разработки с близлежащих производств и аэродромов — компоненты ракет «ФАУ» и опытные образцы истребителя Ме-262. Потом,на этом аэродроме,в Норе размещались наши вертолетчики на Ми-24.
2.Американкие части представляют гражданскому немецкому населению настоящие достижения фашисткого режима.
3.Американкие части представляют гражданскому немецкому населению настоящие достижения фашисткого режима.
4.Разрушения после бомбежки.Февраль 1945 года.
5.Городская площадь Веймара,среди разрушенных исторических зданий.Февраль 1945 года.
5.Советские солдаты разбирают укрепление вокруг памятника Гете и Шиллеру в Веймаре. Защитный «футляр» из кирпича был возведен немцами, чтобы защитить памятник от бомбардировок и обстрелов.
На заднем плане — поврежденное здание веймарского театра.
Веймар,традиционно считающийся культурным центром Германии,сильно пострадал от бомбежек американской авиации,особенно в последние месяцы войны.Центр города стоял в руинах.Многие исторические здания были восстановлены из небытия.
Советская аккупационная администрация незамедлительно приступила к управлению городом и окружающими землями. Началось восстановление города.Налаживалось взаимодействие гражданских городских служб и Советской администрации.
Под военные части и жилье для офицеров и членов их семей были заняты здания относившиеся ранее к вермахту. Они располагались на краю города.По существовавшим в годы ГСВГ историй,в одной из казарм проходил службу ефрейтор Шикельгрубер.Правда это или нет,но с это не единственный эпизод связывающий этого политика с Веймаром.
Одним из немногих зданий занятых нашими в центре Веймара,стал Weimarhalle.Это произошло не сразу,а в 1952 году.
Но для начала немного об истории Weimarhalle .
В конце 20-х годов было принято решение о постройке здания городского центра для проведения различных общественных мероприятий.Был выбран проект и определено место для постройки.
Строительство началось в 1931 году.
6.Работы в начале строительства.1931 год.
Weimarhalle был построен всего через 15 месяцев по проекту Макса и Гюнтера Фогелер.По проекту он совмещался с великолепным парком и прудом.
7.Планировка Weimarhalle
8.
9.
«… Веймар может гордится ,что владеет таким парком, и это — моя вера, что Weimarhalle мог бы соответствовать ему в красоте; результатом будет гармоничный ансамбль, равный которому не легко найти в Германии.»
«Группа зданий в конце оси парка, вместе с деревьями и водоемом, создает сцену редкой красоты…»
Отто Kuhlmann,профессор архитектуры,1926 год.В 1932 году,во время празднований 100 годовщины смерти Гете,состоялось торжественное открытие.Оно произошло незадолго до прихода нацистов к власти.
10. Weimarhalle ,1932 год.
11.
12.В годы 3 рейха.
13. Выступление итальянского оркестра,1942 год
В последующие годы в Weimarhalle проводились различные официальные мероприятия и концерты. В 1945 году,из-за бомбежек,получил сильные разрушения Национальный музыкальный театр. В его помещениях было организовано производство деталей для ракеты ФАУ-2,а концерты и музыкальные постановки не проводились. После окончания 2 МВ , Weimarhalle стал запасной концертной площадкой Веймара.
14. 22 сентября 1954 года.
15.Веймарский ДОСА ,конец 50-х
16.Советские офицеры около Веймарского ДОСА.
В 1952 Weimarhalle был занят Советской аккупационной администрацией под Дом Офицеров Советкой армии. Смежный с ним парк стал парком ДОСА.
Продолжение следует.
Торжественное мероприятие по случаю 100-летия Веймарской конституции
Веймар, 6 февраля 2019 г. – Не исключены изменения. Сверять с устной речью.
Ровно десять лет назад мне уже довелось стоять на этой сцене: тогда отмечалось 90-летие начала работы Веймарского учредительного собрания. Публика была не сказать чтобы многочисленная и далеко не такая представительная, как сегодня. По моему ощущению, тогдашнее мероприятие 6 февраля 2009 г. в глазах общественности было событием регионального масштаба, лишенным какой-либо более широкой значимости – не говоря уже о национальной.
Сегодня, в день 100-летия начала работы Веймарского учредительного собрания, дело обстоит иначе. Сегодня множество людей в нашей стране с большим интересом смотрит на эту дату, на Веймарскую конституцию и, конечно, на сегодняшнее торжественное мероприятие. И это отрадно.
Думаю, что небывалое внимание связано не столько с круглой датой, сколько с нынешним изменившимся положением либеральной демократии. Во времена, когда такие исторические достижения, как разделение властей, парламентаризм и верховенство закона, снова оспариваются и подвергаются сомнениям, – в том числе и у нас в Европе – мы иными глазами смотрим на то, что произошло здесь в Веймаре сто лет назад.
6 февраля 1919 г. Фридрих Эберт, стоя здесь у трибуны, открыл работу Веймарского учредительного собрания. И как раз в это время, около четырех часов пополудни, он подходил к концу своей занявшей час речи.
«Так давайте же возьмемся за дело, — обратился Эберт с призывом к депутатам – твердо следуя нашей большой цели […] утвердить в Германии сильную демократию.»
Я рад, что сегодня мы вспоминаем этот звездный час нашей истории, сопровождаемые бóльшим вниманием. Я редко использую это слово, но здесь оно действительно уместно как никогда: для меня честь быть сегодня у вас в Веймаре, и это важно для меня. Благодарю вас за приглашение! Сердечное вам спасибо!
Здесь, в этом театре, мы еще раз вживую хотим ощутить то, что произошло в нашей стране сто лет назад. Сегодня мы осознаем: такого демократичного конституционного процесса в Германии не было никогда – ни до 1919 г., ни после.
Всего за несколько дней до выступления Эберта, 19 января 1919 г., к избирательным урнам по всей Германии устремились миллионы людей, чтобы выбрать своих депутатов для подготовки конституции.
Впервые вступило в действие всеобщее и равное избирательное право – и впервые для женщин!
В Берлине за событиями тех дней наблюдал Гарри граф Кесслер, записавший в своем дневнике: «Поварихи, медсестры, пожилые дамы, семьи с отцами, матерями, прислугой и даже младенцами подходят и становятся в очередь. Все это происходит без театральности, как затяжной дождь».
Этот затяжной дождь окончательно смыл старую империю. 83 процента явки избирателей. Три четверти голосов отданы партиям, выступавшим за парламентскую республику. Выборы в Учредительное собрание стали началом пути к демократии.
Пути истекавшей кровью страны, где люди страдали от голода и болезней, от последствий проигранной войны, в которой погибли миллионы мужей, отцов, сыновей и еще больше вернулось домой с телесными и душевными ранами. В этой стране выборы в Учредительное собрание стали призывом к новому началу – призывом к свободе и праву против насилия врагов республики.
Поэтому ожидания были огромны. Взгляды Германии и всего мира были прикованы к этому городу.
На полгода он стал центром германской политики и очень скоро – синонимом первой демократии в Германии: Веймар.
Но почему именно Веймар? Сегодня мы знаем: решение в пользу Веймара было не только «бегством из Берлина», из столичного хаоса, но и осознанным шагом, чтобы уберечь взбудораженную страну от распада.
Учредительное собрание в «сердце Германии» должно было стать сигналом в адрес всех тех на юге и на западе, кто с подозрением посматривал на Пруссию и предпочел бы отделиться от «берлинского Молоха».
Собрание в городе Гёте и Шиллера, городе, название которого во всем мире служило символом гуманизма и просвещения, символом разума посреди хаоса – это был хороший символ для молодой республики.
С «духом Веймара» могли отождествлять себя многие немцы. Поэтому первой заслугой Учредительного собрания стал тот факт, что в первые месяцы республики ему удалось установить диалог с глубоко разрозненным немецким обществом.
Уже поэтому это место, этот Немецкий национальный театр – это не просто одно место среди многих.
И уж никак оно не может быть соотнесено с какими-то отдельными партиями или традициями. Это – совершенно особое место памяти для всех немцев.
Ведь здесь, в этом театре, заседал первый настоящий представительский орган народа в истории Германии. Здесь, в этом театре, люди изо всех уголков Германии опробовали демократию в действии, избирали правительство, принимали законы, разрабатывали конституцию. Здесь, в этом театре, женщины впервые вышли к парламентской трибуне. Здесь, в этом театре, умеренные силы рабочего движения и прогрессивные представители буржуазии искали компромисс, в то время как вокруг них бушевали политические страсти.
Здесь, в этом театре, работали забытые герои истории нашей демократии. Либералы, как Хуго Пройс, Гертруд Боймер или Конрад Хаусман; католики-демократы, как Хедвиг Дрансфельд или Маттиас Эрцбергер; социал-демократы, как Симон Катценштейн или Антония Пфюльф. При всех своих различиях и расхождениях они стали создателями первой немецкой демократии.
Им не было поставлено памятника, как двум немецким титанам на площади перед театром, но они заслуживают его в нашей памяти, заслуживают уважения и благодарности.
Именно это мы хотим продемонстрировать сегодня.
После 1945 г. нам непросто было отдавать должное Веймарскому учредительному собранию и разработанной им конституции. Слишком долго они стояли в тени своего краха.
В историографии ГДР Веймарская республика и без того считалась лишь свидетельством «буржуазного классового господства», неизбежно приведшего к фашизму. В Западной Германии многие возлагали на Веймарскую конституцию и ее якобы имевшиеся «конструктивные погрешности» ответственность за приход к власти национал-социалистов, таким образом нередко уклоняясь от неудобного вопроса о том, чего они – как политики, чиновники, судьи или граждане – в те годы не сделали для того, чтобы предотвратить этот крах.
Десятилетиями результат работы Учредительного собрания, юбилей которого мы отмечаем сегодня, служил лишь негативным контрастом Основного закона. Отзвуки этого слышны в часто звучавшей мантре «Бонн не Веймар», на которой, как и я, выросли многие из нас.
Отрадно, что Веймарское учредительное собрание и его конституция сегодня получают более справедливую оценку.
Но в коллективной памяти они все еще не нашли подобающего им места. Я считаю, что нам всем следует воспользоваться этим юбилеем, чтобы это изменилось.
Нам нужно перестать расценивать Веймарскую республику только с точки зрения ее конца. Она представляла собой нечто значительно большее, чем только предысторию национал-социализма, и она не была улицей с односторонним движением, приведшей к варварству. Исход демократического эксперимента, начавшегося 9 ноября, был открытым. Да, у Веймарской демократии был шанс!
И этим шансом она обязана прежде всего своей конституции. Веймарская конституция превратила Германскую империю в республику и сделала народ носителем верховной власти. Она закрепила права индивида и посреди послевоенной нужды даровала людям представление о более совершенном, более справедливом обществе.
Тот, кто сегодня пролистает страницы этой конституции, удивится, насколько прогрессивными были многие ее цели и сколь актуальны они и по сей день. Да, текст конституции действительно носил революционный характер.
Статья 119: брак «основывается на равноправии полов».
Статья 146: основанием для приема ребенка в определенную школу являются «его дарования и склонности, а не имущественное и общественное положение или вероисповедание его родителей».
Статья 151: экономическое устройство должно отвечать «принципам справедливости в целях обеспечения достойной жизни для всех».
Какие сильные, исполненные надежд идеалы во времена великой нужды!
«Веймарская конституция – это факел. Давайте же высоко нести его», – призывает Генрих Манн в 1923 г., четыре года спустя после ее вступления в силу. Сегодня мы знаем: высоко нести этот факел не получилось, но я считаю, что яркости ему было не занимать!
Но мы знаем также, что одно дело – текст конституции, и другое – его применение. Веймарская конституция легла на почву общества, находившегося в состоянии глубокого раскола. Консенсуса по вопросу конституции во времена Веймарской республики не было никогда. Враги республики левого и правого толка с самых первых дней ее существования хотели избавиться от нее.
Поражение в войне, Версальский договор, экономические кризисы, инфляция и безработица – все это ложилось на плечи Республики тяжелым гнетом, зачастую оказывавшимся для нее неподъемным. Поэтому, как писал правовед Кристоф Гузи, Веймарская конституция была «хорошей конституцией в плохие времена».
Демократия одерживает победу или терпит поражение не на бумаге конституции, а на практике общественной жизни. И сегодня это ничуть не иначе, чем сто лет назад. Основной закон, определяющий нашу жизнь, – это лучшая конституция из всех, которые когда-либо были у нас. Так часто говорится – и говорится по праву.
Хочу, однако, предостеречь от двух ложных выводов. Во-первых, хвала нашей сегодняшней конституции не означает, что ее веймарская предшественница была плохой конституцией. Напротив: многое из того, что было заложено тогда, продолжает жить сегодня. Веймарские идеалы свободы и демократии, правового и социального государства не потерпели исторического краха, а – по счастью – стали еще более прочной и неотъемлемой частью фундамента нашей Республики.
Но, во-вторых: хвала нашей нынешней конституции никоим образом не означает, что мы можем почивать на лаврах. «Ни одна конституция, какой бы умной она ни была, – пишет бывший судья Конституционного суда Удо ди Фабио – не может защитить от краха демократии, от ее саморазрушения».
Нет, дамы и господа, пока парламенты дискредитируются как «кружки болтологии», пока политические активисты подвергаются словесным или даже физическим нападкам, пока люди теряют веру в ценность демократии, мы не можем почивать на лаврах!
Потому что как сто лет назад не был предначертан крах демократии, так и сегодня не гарантирован ее успех.
К десятилетию Веймарской конституции, в 1929 г., Карл фон Осецкий писал: «Германии все еще не достает того уважения к букве конституции, которое отличает все успешно функционирующие демократии».
Думаю, что необходимо нечто большее, чем просто уважение и следование букве закона. Демократия, и наша в том числе, нуждается в лояльности и доверии, но прежде всего в активной позиции тех, кто в ней живет.
Она нуждается в демократических патриотах.
Демократия не полагается на принуждение и контроль, она не ссылается на божью милость. Демократия была и остается рискованным делом, потому что она доверяет себя своим гражданам. Каждый, кто отворачивается от нее, – это потеря для демократии. Поэтому нам нельзя, пожав плечами, равнодушно провожать взглядом покидающих нас. Это не просто урок, это неизбывная задача, возложенная на нас Веймарской республикой.
Но демократический патриотизм не может процветать в вакууме, не может быть плодом одного лишь холодного разума. Он нуждается в точках опоры и традициях, в примерах для подражания и вдохновляющих импульсах. Поэтому таким важным представляется мне сильное общественное сознание истории нашей демократии.
И еще: демократический патриотизм нуждается в символах, которые сплачивают нас. Самый важный из них стоит у меня за спиной. 31 июля 1919 г., в день принятия Веймарской конституции, над восточным крылом этого театра взвился черно-красно-золотой флаг.
Почти целое столетие немецкие борцы за свободу с мужеством и гордостью несли эти цвета. Они терпели разочарования, сносили наказания, переживали поражения. Многие из них поплатились жизнями.
И вот черно-красно-золотое полотнище впервые в истории реяло над этим театром в качестве официального государственного флага: как символ парламентской республики. Но с самого первого дня враги республики втаптывали его в грязь. После прихода к власти нацистов в 1933 г. он окончательно должен был уступить свое место свастике.
Не является ли исторически абсурдным тот факт, что этим черно-красно-золотым флагом сегодня энергичнее всех размахивают те, кто вновь стремится разжечь национальную ненависть? Нет: черный, красный и золотой всегда были цветами единства, права и свободы!
Черно-красно-золотой – это гордый цвет связующей нити, протянувшейся от Хамбаха до франкфуртской церкви Св. Павла и Веймара, нити, разорвавшейся над пропастью национал-социализма, но снова соединенной 70 лет назад, – нити, которая дотянулась до Бонна и Берлина, нити, 30 лет назад своим накалом осветившей улицы и площади Восточной Германии и сегодня сияющей во всей нашей воссоединенной стране.
Черный, красный, золотой – это наши цвета. Они – символ нашей демократии. Давайте же никогда не уступим их противникам свободы!
Просвещенный и даже патриотичный взгляд на нашу страну никогда не должен обходить противоречия и заблуждения. Свет и тень неразрывно связаны друг с другом в процессе становления демократии в Федеративной Республике Германия. Память о диктатуре, войне и пропасти Катастрофы – она не только ее часть, нет: она играет конструктивную роль для нашей демократии.
Демократический патриотизм в нашей стране всегда может быть только патриотизмом в приглушенных тонах, патриотизмом со смешанными чувствами. Именно здесь в Веймаре это особенно явственно. Именно здесь мы можем ощутить, как близки свет и тень – поэты и преступники, гуманизм и варварство, демократия и диктатура.
В этом театре, где зародилась первая немецкая демократия, семью годами позже национал-социалисты проводили свой партийный съезд. На вокзале этого города, на который сто лет назад прибывали только что избранные депутаты Учредительного собрания, лишь некоторое время спустя людей со всей Европы загоняли в вагоны для скота и отправляли в концлагеря.
И в то время как в этом театре звучала «Страна улыбок» Франца Легара, всего в нескольких минутах отсюда автор либретто этой оперетты, еврей, находился за колючей проволокой Бухенвальда.
Именно вам здесь, в Веймаре, известно, как тяжело носить в сердце и то, и другое: стыд и вину, радость и гордость. Поэтому Веймар – это не только город «в сердце Германии», но и город, повествующий из глубины ее души.
Я думаю, что да, мы можем гордиться традициями просвещения и высокой культуры, свободы и демократии, однако не закрывая при этом глаза перед пропастью. Мы осознаем эту пропасть, мы готовы нести неизбывную ответственность, но не лишая себя радости от того, чего нам удалось добиться в нашей стране.
Поэтому для меня важно, чтобы Веймар занял подобающе ему место на карте памяти – не только как центр культуры в тени Бухенвальда, но и как оплот демократии.
К счастью, тех, кто активно посвящает себя достижению этой цели, становится все больше. Город и федеральная земля приняли большое наследие, общество «Веймарская республика» при федеральной поддержке проделывает большую работу, и многие граждане тоже стараются хранить память об истории.
Молодежь – как я мог убедиться сегодня во время посещения школы – обсуждает демократию тогдашних и сегодняшних дней. А прямо здесь, напротив, скоро будет построен «Дом Веймарской республики», с макетом которого я уже ознакомился сегодня утром.
Всем, кто здесь, в Веймаре, вносит свой вклад в дело демократии – в рамках этой замечательно и полной жизни торжественной недели, но и независимо от торжественных дат – я хочу высказать слова искренней благодарности!
Летом 1923 г., когда инфляция и безработица грозили задушить Республику, Генрих Манн выступил с призывом: «В Веймарской конституции звучит лучший дух Германии. Мы должны снова научиться слышать его. В Веймаре 1919 г. жило республиканское воодушевление. Ему мы должны дать участвовать в нашей общественной жизни».
Республиканское воодушевление – его я хотел бы видеть и сегодня. Именно в этом году, полном переломов, несущем экономические вызовы, году, когда нас ждут выборы в четырех федеральных землях и в том числе и в вашей, и кроме них – выборы, на которых речь будет идти о будущем Европы.
В такие времена я вновь слышу призыв Эберта: «Так давайте же возьмемся за дело!».
И мне хочется ответить: Дорогой Фридрих Эберт, мы уже взялись за дело! Мы засучили рукава, кое-где слышен скрип, и легче, наверняка, не станет. Но мы делаем дело демократии – и мы несем нашу ответственность, полные сил и уверенности.
Большое спасибо.
Основной закон: демократия в Германии
Неприкосновенность человеческого достоинства
Так, Федеральный конституционный суд запретил прямых наследников национал-социалистов, а чуть позже – и Коммунистическую партию. В этом выразился весь антитоталитарный консенсус молодой Федеративной Республики. С одной стороны, уход от национал-социализма прошлого, а с другой, размежевание со вторым германским государством. Последнее опять же рассматривало себя (не в последнюю очередь под советским влиянием) как коммунистическую антитезу к «реваншистской» Федеративной Республике. Хотя конституция ГДР тоже отчасти продолжала Веймарскую конституцию, однако Социалистическая единая партия Германии (СЕПГ) слишком уж очевидно претендовала на руководящую роль, что пагубно сказывалось на процессах принятия решения, исключало само наличие оппозиции и вело к централизации политической системы.
Федеративная Республика и ГДР были антагонистами, на передовом крае «конкуренции двух систем», между демократией и капитализмом, с одной стороны, и социализмом и коммунизмом, с другой. Одновременно это позволило стабилизировать ситуацию как на востоке, так и на западе. ГДР поддерживалась со стороны СССР, Федеративная Республика Германия – со стороны западных союзников, причем как экономически, так и политически. Восточное государство полностью зависело от доброй воли и внешнеполитической установки СССР. И во внутренней политике не могла идти речь ни о какой самостоятельности. А для Федеративной Республики ориентация Конрада Аденауэра на западные страны имела сплошные преимущества: экономический рост, включение в процесс европейской интеграции создали благоприятные условия для внутренней демократизации и либерализации, которые продолжили для себя путь уже в конце 1960-х годов, сначала под влиянием студенческих протестов, а потом и в политике нового правительства под руководством канцлера Вилли Брандта, лидера Социал-демократической партии Германии (СДПГ). Потом сюда добавилось и «новое демократическое сознание», выразившееся в общественной дискуссии по поводу национал-социалистического прошлого и идентификации себя с основными принципами и ценностями Основного закона.
Сам Основной закон уже являлся рефлексией по поводу краха Веймарской конституции и прихода национал-социалистической диктатуры. Ведь помимо усиления парламентско-правительственной системы за счет сильной позиции канцлера (ее можно было поколебать только конструктивным вотумом недоверия) в Конституции 1949 года красной нитью проходила одна мысль, которая должна была усилить самосознание западногерманской демократии. Мысль эта – неприкосновенность человеческого достоинства. «Защищать и уважать ее – обязанность всей государственной власти, говорится в статье 1 Основного закона. Статья была сознательно задумана как контрапункт к бесчеловечному режиму диктатуры национал-социалистов и означала инновацию в истории современных конституций. Никогда раньше эта норма не фигурировала ни в одной конституции; потом уже появились другие такие тексты – например, конституция ЮАР после падения режима апартеида. Главное, что с этой статьей было связано определение основных прав человека как неотчуждаемых и обязательных для всех видов государственной власти. Эта привязка к основным правам, гарантия правовой защиты и обязательность конституции для законодателя позволили демократии Основного закона стать конституционной демократией, которая не допускает ни грамма сомнения в примате конституции и гарантированных ею основных правах. Учреждение отдельного Конституционного суда оказалось в этой связи очень удачным решением: подсудность Конституционного суда придала Основному закону собственный голос в делах повседневной политики посредством авторитетной интерпретации норм права. Так возникло хорошее подспорье для демократического развития.
«Конституционный патриотизм»
Прежде всего, это подспорье чувствовалось в отстаивании важных для всех демократий прав на свободу мнения, печати и собраний. Реализация этих прав была невозможна без постановлений Федерального конституционного суда. Случались и конфликты с Федеральным правительством, например, когда федеральный канцлер Аденауэр захотел ввести правительственное телевидение. Суд счел это несовместимым с принципами свободы мнения. Также он неоднократно заявлял, что свобода мнения «конститутивна» для демократии, потому что за ней могут стоять экономические интересы частных лиц. Так была сформулирована концепция «эффекта третьей стороны» («Drittwirkung») основных прав. Она была призвана показать, что основные права реализуемы и в отношениях граждан друг с другом, не только между государством и индивидами. В итоге суд всегда занимал сторону граждан. Индивидуальная жалоба, подаваемая в Конституционный суд, позволяет при известных обстоятельствах предстать непосредственно перед Конституционным судом в Карлсруэ, который даже в территориальном отношении находится далеко от Берлина. За все время суд сумел стать чем-то вроде адвоката гражданина, он имеет «власть» как толкователь конституции, как третейский судья или арбитр в политических конфликтах. Согласно опросам, суд пользуется очень большим кредитом доверия.
Федеральный конституционный суд – именно благодаря своей миротворческой роли в периоды обострения партийной борьбы – во многом способствовал тому, что Основной закон стал конституцией, интегрирующей все общество. В 1949 году это едва ли можно было предвидеть. Но за десятилетия сформировался так называемый «конституционный патриотизм» (выражение политолога Дольфа Штернбергера), такая особая форма признания Основного закона как фундамента государства. Очевидно, что граждане связывали с конституцией базовые права и достижения демократии, настолько для них важные, что они идентифицировали себя с этой конституцией. Короче говоря, демократия в Федеративной Республике Германия получила именно ту поддержку граждан, которой не было у Веймара, оказавшегося в итоге втянутым в процесс самоликвидации.
А вот ГДР наоборот утратила легитимацию со стороны граждан. Уже к началу 1980-х годов экономические трудности становились все больше, общественная инфраструктура находилась в полуразрушенном состоянии, поднимались все более активные протесты – прежде всего, вокруг разных церковных приходов, где люди могли получить защиту. Но политические репрессии продолжались, оппозиционеров сажали за решетку или высылали из страны. В 40-ю годовщину ГДР многие люди попытались бежать в Федеративную Республику через Венгрию и Прагу. Одновременно граждане требовали свободы перемещения и реформ, ссылаясь на пример Горбачева с его политикой «гласности» и «перестройки» в Советском Союзе. В октябре 1989 года тысячи людей стали собираться на марши протеста в Дрездене, Лейпциге и других городах с лозунгом «Мы – народ» («Wir sind das Volk»). 9 ноября пала Берлинская стена. Революция на улицах принесла плоды; 18 марта 1990 года прошли первые действительно свободные выборы в Народную палату ГДР. Они стали началом пути, который привел к единству Германии. Уже в декабре, во время визита федерального канцлера Хельмута Коля в Дрезден, можно было видеть баннеры с надписью «Мы – один народ» («Wir sind ein Volk»).
Процесс воссоединения
Объединение двух германских государств 3 октября 1990 года поставило перед политиками ряд вопросов. Сохранятся ли возможности для развития Боннской демократии в новых условиях национального государства? С решением 1992 года о переносе столицы в Берлин были связаны опасения, что объединенная Германия станет теперь «более восточной» страной, прервет процесс интеграции с западными странами и как центральноевропейская держава снова начнет раскачивать политические качели между востоком и западом, как это делала Германская империя времен Бисмарка. В конце концов, какое направление примет внутригерманское развитие, как будут интегрироваться восточные немцы?
Многие опасения быстро развеялись. Потому что сама процедура объединения потребовала не только согласования с четырьмя союзническими государствами, но и совпала с процессом европейского объединения. Франция боялась экономического усиления Германии, но введение евро смягчило возможные негативные последствия; так же рассеялись и апокалиптические сценарии, связанные с мнимой ненадежностью Германии как партнера. Ускоренное введение экономического и валютного союза между Федеративной Республикой и ГДР еще до политического воссоединения ускорило процесс, который завершился подписанием договора об установлении единства. Это привело к вступлению в тот же день, 3 октября 1990 года, новых федеральных земель на территории ГДР в сферу действия Основного закона. Это ускорило институциональный трансфер с запада на восток, радикальную смену элит и помогло перевести плановую экономику на рельсы рыночного хозяйства.
Но за скорость надо платить. Поскольку многие предприятия неэффективной социалистической экономики оказались нерентабельными, возникла безработица. Ответственное за этот процесс «Ведомство по управлению государственной собственностью» до сих пор остается символом массовых увольнений и разрушения профессиональных карьер, даже несмотря на то, что за последние 30 лет были созданы новые рабочие места, а процент безработицы практически такой же, как в Западной Германии. Но целый ряд структурных факторов до сих пор вызывает у многих восточных немцев ощущение «граждан второго сорта»: это и демографические изменения (многие переехали на запад), и сильный перепад между городскими агломерациями и вымирающей деревней, и сравнительно низкий уровень зарплат, и более продолжительное рабочее время.
Вместе с тем, согласно опросам, люди оценивают свою личную позицию от «хорошо» до «очень хорошо». Одновременно многие восточные немцы считают, что их заслуги и достижения в последние годы (для них очень непростые годы постоянных перемен) недооцениваются западными немцами. Считают, что политики и СМИ транслируют исключительно западную перспективу, которая не улавливает всей специфики Восточной Германии. Из этих чувств рождается протестное настроение последних лет. Как следствие, избиратели отдают свои голоса в пользу право-популистских и правоэкстремистских партий. Многое говорит о некотором запоздавшем бунте против Запада.
Конечно, это не может не отражаться и на установках в отношении демократии. Большинство поддерживает демократию как идею – и на западе, и на востоке (хотя с чуть меньшим энтузиазмом). Но на востоке более силен скепсис в отношении реального функционирования демократических институтов Федеративной Республики Германия. И вот здесь восток и запад сближаются. Повсюду в Европе и в США усиливается общественная поляризация, учащаются политические срывы, и они особенно заметны в Восточной Германии, поскольку там в течение трех последних десятилетий активно шла трансформация общественно-политической жизни.
Успокаивает то, что Основной закон как общегерманская конституция высоко ценится в Восточной Германии, хотя многие правозащитники времен Мирной революции 1989/90 выступали за новую, общегерманскую конституцию, которая должна была быть ратифицирована гражданами. Но люди в Восточной Германии за 30 лет совместного политического существования уже сжились со «своим» Основным законом так, как с ним сжились западные немцы с 1949 по 1989 год.
Проф., д-р Ханс Форлендер преподает политическую теорию и историю идей в Техническом университете Дрездена. С 2007 года он возглавляет основанный им Центр по изучению конституции и демократии.
© www.deutschland.de
You would like to receive regular information about Germany? Subscribe here:
Веймар | Weimar | Город Веймар
Веймар (Weimar) является немецким городом, который расположен в Тюрингии. Это довольно маленький город окружного подчинения. Однако он обладает весьма богатой историей и известен во всей Европе. Городское население не превышает 65 тысяч человек. Впервые о Веймаре стало известно в X веке нашей эры. Отметим, что ранее на этой территории находилось графство Веймар-Орламюнде. Оно существовало вплоть до середины XIV века, пока армия более могущественного феодала не присоединила графство к своей территории.
Уже в XVI веке Веймару был присвоен статус административного центра герцогства Саксен-Веймар-Эйзенах. Его сегодня также не существует на административной карте Германии. Оно исчезло в начале XX века. В конце XVIII века Веймар становится центром Просвещения Германии. В свое время жителями этого города были такие известные люди, как Иоганн Гёте и Фридрих Шиллер и Ференц Лист. Эти знаменитые люди внесли огромный вклад в развитие Веймара. Особенно в его культурную составляющую.
Именно здесь была принята Национальным учредительным собранием новая Конституция страны. Поэтому Германия вплоть до 1933 года называлась Веймарской республикой. Напомним, что именно в этом году Гитлер пришел к власти, отказавшись от действующей в тот момент Конституции.
К сожалению, новый национальный лидер омрачил историю города. Близ него был образован достаточно большой концентрационный лагерь Бухенвальд, где было уничтожено множество заключенных. Сюда отправляли евреев, русских, французов и поляк. Однако с приходом советских солдат концлагерь не был устранен. Его использовали, как место для интернированных. К сожалению, в это время здесь снова погибло довольно много людей, хотя и несоизмеримо меньше, чем во время правления Гитлера.
После окончания войны Веймар находился в составе ГДР. То есть, он был в зоне советского влияния. Власти ГДР решили сделать Веймар административным центром Эрфурта. Только после падения Берлинской стены город вернулся в Федеральную землю Тюрингию.
Важно отметить, что весь город находится под охраной Всемирного фонда НЕСКО. Здесь находятся величайшие памятники архитектуры. Это «Дом Гёте», который стал национальным музеем, дом-музей Шиллера, концлагерь Бухенвальд, многочисленные церкви и соборы и многое другое.
Многих туристов привлекает расположенный в городе дворец «Wittumspalais». Как и в других древних немецких городах, около рыночной площади стоит Ратуша. Звон колокола с нее слышен в каждом уголке Веймара. В свое время он использовался в качестве набата во время пожара. Неподалеку от Ратуши стоит дом Лукаса Кранаха Старшего. Этот художник не раз вдохновлялся видами городской площади, создавая свои картины.
Через весь Веймар протекает река Ильм. По ее берегам расположено большое количество парков. Именно здесь парочки и семьи любят отдыхать и устраивать пикники, забыв о городской суете. Также на побережье расположены летний домик и Римский дом, которые когда-то принадлежали Гёте. Примечательно, что на другой стороне реки в другом доме пиал музыкальные произведения Ференц Лист, который подарил городу статус европейского музыкального центра.
Как рухнула Берлинская стена
Холодным зимним днем в конце 1989 года на маленьком уличном рынке в восточногерманском городке Веймар развернулась ирония судьбы. Из-за холода небольшие облака смога от городских лесных пожаров собирались на уровне земли. Люди кашляли и слюны, просматривая предложения на рынке. У одного киоска образовалась длинная очередь, и я быстро двинулся вперед, чтобы посмотреть, какой предмет привлек внимание населения.
Я предположил, что в очереди были какие-то экзотические продукты, апельсины или грейпфруты с Кубы или даже вино с виноградников Болгарии. Однако меня встретила гораздо более замечательная сцена. Двое смуглолицых мужчин, возможно, с российского Кавказа, продавали небольшие значки с изображением Михаила Сергеевича Горбачева.
Это были действительно странные времена.Восточные немцы протестовали против коммунистического правления, демонстрируя значки Генерального секретаря Коммунистической партии Советского Союза.
Несколькими днями ранее лидер Восточной Германии Эрих Хонеккер запретил популярный советский журнал «Спутник». По сообщению коммунистической ежедневной газеты Neues Deutschland, Sputnik перестал «вносить вклад в укрепление германо-советской дружбы». Вместо этого он давал «искаженное изображение истории».Немецкоязычные издания «Правды» и «Московских новостей» постигла та же участь, но, что примечательно, их переправляли в Восточную Германию не из СССР, а из Западного Берлина.
Пагубные доктрины с их «искаженным изображением истории», распространяемые этими советскими изданиями, были прочно связаны с Михаилом Горбачевым и были названы своими русскими именами гласности и перестройки. Восточные немцы хотели того же ослабления репрессий, которым пользовались граждане Советского Союза.Они считали, что то, что было достаточно хорошо для коммунистического центра, было достаточно для «Германской Демократической Республики». Эрих Хонеккер не имел ничего из этого. Он будет править железной рукой и будет защищать Восточную Германию от сталинизма.
Так не вышло. Одиннадцать месяцев спустя, в октябре 1989 года, человек, чье лицо изображено на значках в Веймаре, прибыл в Восточный Берлин на празднование 40-летия Восточной Германии.К этому времени протесты вышли далеко за рамки ношения значков. Тысячи восточных немцев бежали из страны по железной дороге через Чехословакию и Венгрию на запад.
Те молодые люди, которые остались дома, вышли на улицы, чтобы поддержать кортеж Горбачева по городу. Обращаясь к огромной аудитории во Дворце Республики в тот вечер, он сказал своей аудитории, что необходимы перемены. «Все страны охвачены изменениями в мировом политическом и экономическом порядке; ни одна страна не может оставаться равнодушной к глобальным проблемам и требованиям научно-технической революции», — сказал он под громкие аплодисменты.
Мистер Хонеккер взял другую ноту. ГДР решила бы свои проблемы по-своему. «Предложения, направленные на ослабление социализма, здесь не принесут результатов», — сказал он. Попытки Запада «посеять семена сомнения в умах молодежи» были обречены на провал. Но «семена сомнения» посеялись и с Востока. Горбачев вошел в толпу молодых людей и сказал им: «Не паникуйте. Работайте для перемен.«
Специальная встреча стран Варшавского договора была проведена по случаю дня рождения Восточной Германии. Примечательно, что румынский диктатор Николае Чаушеску занял еще более жесткую позицию, чем г-н Хонеккер, и отказался присутствовать. Сейчас считается, что в кулуарах этой встречи г-н Хонеккер обсуждал с г-ном Горбачевым возможность вывести Советскую армию на улицы Восточной Германии, чтобы подавить инакомыслие, как это было подавлено в Венгрии в 1956 году и Чехословакии в 1969 году.
Горбачев немедленно отказался. Фотографии его прибытия в Берлин, когда он обменялся тремя товарищескими поцелуями с г-ном Хонеккером, внезапно стали иконами, представляющими поцелуй смерти для восточногерманского режима. Отказ Хонеккера убрать железную руку репрессий со своего народа вызвал такой рост негодования, что, когда крышка поднималась с котла, высвобождаемая энергия становилась неконтролируемой.
Доктрина Брежнева, согласно которой Советские государства-сателлиты сдерживались Красной Армией и силами Варшавского договора, подошла к концу.Ее заменило то, что представитель г-на Горбачева назвал «доктриной Фрэнка Синатры». Страны Восточной Европы призвали «делать по-своему».
И делали по-своему. Польша двигалась к демократии, Чехословакия и Венгрия мирно последовали за ней, Румыния жестоко изгнала Чау Ческу, казненного в Рождество. Наиболее драматично то, что пала Берлинская стена, и улицы Западного Берлина заполнились крошечными восточными трабантами.
Без разделяющей их идеологии две части Германии неизбежно двигались к единству, которое существует сегодня. В Кремле Горбачев смотрел на Советский Союз, который остался нетронутым, хотя в монолите появлялись трещины, особенно в странах Балтии — Латвии, Литве и Эстонии.
Жесткая оппозиция кремлевскому руководству нарастала.Горбачев оказался в Москве между двумя фракциями. Тот, во главе с Борисом Ельциным, настаивал на ускорении реформ. Другой, включая большую группу сторонников жесткой линии, вообще не хотел реформ. Горбачев упорно пытался играть обе стороны от середины. Тем самым он не удовлетворил ни одну из сторон и даже потерял поддержку своего министра иностранных дел Эдуарда Шеварднадзе.
Дело достигло апогея, когда Горбачев отправился на свою государственную виллу на берегу Черного моря в Форосе в Крыму.В понедельник 19 августа 1991 года россияне проснулись под звуки торжественной музыки своих радио- и телеканалов. Танки начали размещать на улицах Москвы. Совершался жесткий государственный переворот, возглавляемый, по крайней мере, якобы, вице-президентом Геннадием Янаевым, который на драматической пресс-конференции, его руки дрожали от похмелья и раскаяния, заявил: «Михаил Горбачев очень устал за все годы своей жизни. у власти, и ему понадобится немало времени, чтобы восстановить свое здоровье ».
На самом деле переворот был беспорядочным.Я был свидетелем танков, увешанных любознательными мальчишками на МКАД. Возле огромного полуразрушенного многоквартирного дома, в котором находился московский офис The Irish Times, был установлен небольшой мини-танк, чтобы держать нас под контролем. Спереди сидел солдат, откинув фуражку, а в руке — экземпляр красноармейской газеты «Красная звезда». По его словам, у него не было боеприпасов. Это не оставляло нам никаких сомнений в том, насколько мы незначительны в схеме вещей.
Контактное лицо в Кремле передало мне сообщение, что премьер-министр Валентин Павлов, лидер переворота, «напился до состояния коллапса».Его пришлось вынести из офиса сотрудникам службы безопасности, которые жаловались на его избыточный вес.
После трех дней и трех смертей, вызванных скорее несчастным случаем, чем намерением, переворот рухнул под тяжестью собственной некомпетентности. Но в каком-то смысле это удалось. Его целью было отстранить от власти Михаила Горбачева, что и произошло. Поскольку Горбачев находится под домашним арестом в Крыму, инициативу перехватил Борис Ельцин, который стал героем дня в глазах москвичей и западных наблюдателей.Однако был намек на его авторитарный подход, когда он жестоко унизил г-на Горбачева перед Съездом народных депутатов после его освобождения из плена.
К концу той недели августа Горбачев вышел из дискредитированной Коммунистической партии. К концу года его сила полностью испарилась. Встреча в охотничьем домике в лесах Беларуси между Ельциным, украинским лидером Леонидом Кравчуком и премьер-министром Беларуси Станиславом Шушкевичем закончилась кратким заявлением о прекращении существования Советского Союза как геополитического образования. .К странам Балтии, ранее заявившим о своей независимости, присоединились другие 12 республик СССР.
Это действие было предпринято, как позже объяснил Шушкевич в телевизионном документальном фильме BBC, просто для того, чтобы отстранить Горбачева от власти. Он был президентом СССР, а когда СССР не будет, он не будет ни кем президентом. Драматическим и неожиданным образом человек, породивший гласность, перестройку и «доктрину Фрэнка Синатры», превратился в политическое ничтожество.
Будет видно, что его кончина отчасти произошла по его собственной инициативе, а отчасти — по вине его заклятого врага Бориса Ельцина. При всех своих дальновидных качествах Горбачев слишком часто шел на компромисс с силами реакции в надежде сохранить единство внутри партии и государства. Он часто был нерешительным и часто неуклюжим оратором, который выдавал отсутствие способности сосредоточиться на главном вопросе.
Русские, высмеивавшие его кандидатуру на пост президента России в 1996 г. (он получил 0.5% голосов) снова начинают задумываться о своей роли президента. На Западе его репутация остается весьма положительной, хотя западные лидеры поспешили бросить его в пользу г-на Ельцина. История, вероятно, в целом рассудит о нем благосклонно, хотя русские в основном все еще винят его в большинстве своих нынешних недугов.
Один факт остается ясным. Его отказ удовлетворить просьбу Хонеккера о военной поддержке привел к падению Берлинской стены и его череде геополитических последствий.
Мемориал Бухенвальда — Веймарский фарфор, 16,40 €
Номер позиции: 2314662060
Мемориал Бухенвальда — Веймарский фарфор
Категория: Преследование и сопротивление
- Вариант
- Медаль в хорошем состоянии Медаль в очень хорошем состоянии (Нет в наличии) + 3,00 € Медаль в очень хорошем состоянии в оригинальном футляре + 6,00 €
начиная с 16,40 €
в том числе НДС 19%.,
НедостатокСтатус доставки : 3-4 дня
Срок доставки : 2-5 рабочих дней
каждый Добавить в корзину
Список желаний Сравнивать Вопрос по пункту
Всплеск Coke в Восточной Германии
Coke занимает 20 процентов немецкого рынка безалкогольных напитков, включая фруктовые соки и минеральную родниковую воду.Если считать только газированные безалкогольные напитки, то доля Coke составляет 42 процента.
«Coke очень, очень маневренна», — сказал г-н Голдман из компании Paine Webber. «Они были за границей так долго, во многих странах, что у них есть местные менеджеры, которые действительно разбираются в бизнесе. А безалкогольные напитки — это местный бизнес. То, что вы делаете в Джакарте, Индонезия, сильно отличается от того, что вы делаете в Бонне. , Германия.»
В Германии, продолжил г-н Голдман, «Coke просто не имеет такой конкуренции, как в Соединенных Штатах.Он добавил: «Pepsi просто не присутствует в Германии. Как только они объединят эти современные заводы по розливу на востоке с производством в Западной Германии, у них будет сеть с невероятной производительностью ». Эффект проблем региона
Хотя компания Coke добилась замечательных успехов в восточной Германии, она не застрахован от особых проблем региона, таких как юридическая неопределенность в отношении прав собственности, которая затрагивает все западные предприятия, пытающиеся открыть там операции.
Например, Coke строит завод по розливу в Дрездене на территории бывшего пивоваренного завода, но проект был замедлился из-за претензий на владение пивоварней наследниками докоммунистических владельцев пивоварни, двух пожилых сестер из Калифорнии.
Пристрастие к коле частично уходит корнями в явное предпочтение восточных немцев западным продуктам. Он извлек выгоду из неудовлетворенности потребителей двумя отечественными сортами колы, Club и Hit, которые все еще производятся, но, как ожидается, скоро исчезнут по слишком очевидным причинам. Уровень жидкости в бутылке Club или Hit часто сильно различается, а напитки иногда содержат нежелательные сюрпризы, такие как забальзамированные колой мухи.
В супермаркете Konsum в пригороде Веймар-Нойштадт менеджер Уте Ригер продает относительно небольшие количества Club, Hit и Pepsi.Кока-кола составляет 80 процентов ее отдела безалкогольных напитков, и она сказала, что не может обеспечить поставки достаточно быстро, чтобы удовлетворить спрос. Самым популярным товаром является Coca-Cola в 1,5-литровой многоразовой пластиковой бутылке, разработанной западногерманским филиалом Coke. Он стоит 1,37 доллара.
ⓘ Энциклопедия — Веймарский порцеллан
1,4. История Приобретение завода семьей КарстенсВ 1917 году, ближе к концу Первой мировой войны, гамбургский бизнесмен Эрнст Карстенс приобрел фарфоровый завод в Бланкенхайне у компании Duxer Porzellanmanufaktur AG.Как только он возглавил предприятие, назвав его «E. Carstens KG», он добавил к товарному знаку компании корону и лавровый венок, чтобы предвещать наступление новой эры. В то время все было сложной задачей, сырье и топливо было трудно достать, экспортные рынки приходилось восстанавливать, инфляция была разрушительной, и в штате было 300 рабочих и 20 служащих. Благодаря новаторскому стилю поставок и корректировке цен в интересах клиентов семье Карстенс удалось возродить экспортные рынки.Имя Карстенс связано с появлением на фарфоре знаменитых веймарских росписей кобальтом. Еще в 1926 году в Бланкенхайне производили кобальтовый фарфор, что, вероятно, было связано с хорошими контактами Карстенса с Богемией. И по сей день обработка белого керамического материала считается специальным навыком. Драгоценный праздничный синий кобальт придает материалу неповторимую ауру, особенно когда он украшен нежными золотыми орнаментами. Коллекционерам изделия этого периода часто известны Carstens China.Карстенс следовал художественным тенденциям ар-нуво и приспособил производство к пожеланиям клиентов. В то время веймарский фарфор был известен и ценился своим стилем в Англии, Бельгии, Финляндии, Нидерландах, Испании, Швейцарии, Америке и на Ближнем Востоке.
В 1928 году торговая марка была зарегистрирована Weimar Porzellan. Стоит отметить, что примерно в это время в истории Weimar Porzellan случались периодические забастовки. Карстенс руководил своей компанией довольно строго и жестко, чтобы оставаться в рабочем состоянии во время Великой депрессии, и именно рабочие платили за чрезвычайно низкие, но необходимые экспортные цены.Самая продолжительная забастовка в 1929 году длилась три месяца. Ева Зейзель — известный дизайнер, работавшая на Карстенс в 1930-х годах. После смерти Карстенса его вдова и двое сыновей управляли фабрикой до тех пор, пока она не была конфискована и национализирована Советами в июле 1948 года, за год до официального основания Восточной Германии.
июнь | 2012 | Бременская программа обучения за рубежом
Гвинет ван Сон
Познакомьтесь с немецкой культурой, литературой и историей, добавьте немного физической выносливости, и у вас будет майская экскурсия Дикинсона в Бремене в Берлин и Веймар.Экскурсия была растянута на семь дней: пять — в столицу Германии — Берлин, а два — в небольшой город Веймар. Мы прибыли в Берлин в воскресенье вечером и начали наши приключения в понедельник утром.
Государственный департамент (Auswärtiges Amt)
Steph + John G., как и все, любит кататься на «Патерностере» — картинка не может быть резкой.
Мы начали неделю с посещения известной достопримечательности Берлина — телебашни. С башни мы могли видеть город на 360 градусов.Мы потратили несколько часов на то, чтобы осмотреть и определить многие достопримечательности, которые нам предстоит увидеть в течение недели. Осмотрев город, мы отправились в Auswärtiges Amt, Федеральное министерство иностранных дел. У нас была запланирована встреча с Харальдом Лейбрехтом, координатором трансатлантического сотрудничества в области межобщественных отношений, культурной и информационной политики, но, к сожалению, в последний момент у него была важная встреча с людьми, имеющими такие же длинные титулы. Мы получили экскурсию и урок истории Auswärtiges Amt от г-жи А.Штеммлера, личного помощника г-на Лейбрехта. Она провела нас по зданию и объяснила его необычную историю — раньше это был Национальный банк в Третьем Рейхе, а после войны в нем размещалось сначала Министерство финансов ГДР, а затем Центральный комитет Партии социалистического союза. ГДР (Zentralkomitee der SED), ti де-факто правительство. В конце экскурсии мы наслаждались видом на город с террасы и пообедали в кафетерии, где едят правительственные чиновники.
Стеф и Джон заключают контракт
Гвинни, Верена, миссис Стеммлер, Джон П., Стеф, Эмили, Джон Дж. (Слева направо) на террасе
Джон Г., Джон П., доктор Джанин Людвиг, Гвинни, Верена, Стефани, Эмили (слева направо).
После экскурсии у нас был свободный день. Мы с Вереной встретились с бывшим ассистентом преподавателя немецкого языка Дикинсона Инсой Колер, а также выпускником Дикинсона и майором немецкого языка Яном ван Соном, моим братом, оба из которых в настоящее время живут в Берлине.Мы посетили Мемориал Бернауэр-штрассе Стена, где части стены, разделяющей Восточный и Западный Берлин, все еще стоят на своих первоначальных местах. Мемориал рассказывает историю той части стены, в которой находится его здание, о погибших там жизнях, рассказах тех, кто был разделен им, и о его сносе. Мемориал находится полностью снаружи, с частями бетонной стены, одной частью из стальных арматурных балок, а также памятником тому месту, где когда-то стояла церковь, пока она не была снесена ГДР.Одна часть в точности такая же, как и стена, две стены с сторожевой башней и нейтральной зоной между ними. На открытом пространстве мемориала установлены стальные колонны с информационными табличками на немецком и английском языках, в некоторых из них даже есть маленькие телевизоры, позволяющие зрителю увидеть настоящие видеозаписи жизни вдоль стены Бернауэр-штрассе. После этого мы вернулись в отель, чтобы отдохнуть еще на целый день впереди нас.
Замок Сан-Суси — Фридрих Великий
Утро вторника было ранним; мы вышли из отеля и направлялись в замок Сан-Суси в 8 утра, только чтобы понять, что на улице уже было очень тепло.Дворец построил Фридрих II. Король Пруссии как его летняя резиденция и находится немного за пределами Берлина, это определенно что-то, на что стоит посмотреть. Сам дворец не впечатляет по размеру, но стиль рококо, обширные сады и небольшие прилегающие постройки делают его достойным посещения. Сады содержатся в безупречном состоянии, а ряд террас ведут к дворцу, что делает его более внушительным, чем оно есть на самом деле. На территории дворца находится оранжерея с апартаментами внутри, дом в китайском стиле и большая ветряная мельница.
Sans souci — без забот в бывшей летней резиденции Фридриха Великого в Потсдаме: Гвинни, Верена, Стеф, Иоанн
Селфи перед замком: Джон Галлахер
Выставочный плакат
После нашего солнечного посещения дворца мы продолжили наш день Пруссии посещением Немецкого исторического музея, в котором была специальная выставка, посвященная Фридриху II.он же Фридрих Великий, также прозванный Старым Фрицем. Во время нашей экскурсии мы увидели рубашку, в которой умер Фридрих, а также его посмертную маску, и узнали об истории его семьи и истории его жизни. Фридрих был заядлым флейтистом, успешным военачальником и не имел собственных детей. Сильный немецкий имидж Фридриха использовался Гитлером и Геббельсом в пропагандистских целях, в течение определенного периода времени запятнав его имя во всем мире. Профессор Людвиг рассказал нам больше об своеобразной биографии этого императора, который был хрупким, любящим искусство ребенком, и его отец избил его до мрачного воинственного императора.«Hunde, wollt Ihr ewig leben?» — так он якобы сказал своим солдатам, умирающим за него. Но в то же время он был известен своей (религиозной) терпимостью и стремлением к просвещению — по крайней мере, до определенного момента: «Räsonniert, soviel ihr wollt und worüber ihr wollt, aber gehorcht!» (Думай сколько хочешь, о чем хочешь, но повинуйся! ») В Сан-Суси он сослал Вольтера, изгнанного из Франции за свои критические идеи. В 2012 году исполняется 300 лет со дня рождения этого загадочного короля, и многие учреждения в Берлине занимаются его жизнью, например, выставка в Немецком историческом музее (Deutsches Historisches Museum), которая специально исследует его амбивалентное наследие — конечно, у нас была экскурсия туда , тоже.
Находясь в музее, мы также обнаружили видеозаписи Военного колледжа в Карлайле, штат Пенсильвания, потому что у них есть Фридрих II. статуя в их собственности. Независимо от того, где мы находимся в мире, каким-то образом Карлайлу удается нас найти. После дня, наполненного прусской историей и сожжением кожи на неумолимом солнце, мы были выпущены во влажный вечер, обладая примерно такой же энергией, как группа дремлющих ленивцев.
Встреча с Вольфгангом Тьерсом
Когда жаркое утреннее солнце среды начало падать на Берлин, мы встали и облачились в деловую одежду для встречи с очень известным немецким политиком Вольфгангом Тирзе.Г-н Тирзе вырос в ГДР и сумел стать одним из немногих восточногерманских политиков, добившихся успеха после воссоединения Германии. Г-н Тьерс также невероятно дружелюбный человек, он очень занят, но все же смог потратить час, отвечая на вопросы американских студентов. После встречи с господином Тьерсом мы провели день в музее ГДР. Музей очень маленький и многолюдный (в основном шумные французские подростки), но очень интересный. Музей интерактивный, и вы можете потрогать практически все.Мы потратили несколько часов на то, чтобы понять, насколько разной была жизнь в коммунистической Германии — от того, что люди ели, до того, как они жили и что они носили. Там была тюремная камера, комната для допросов тайной полиции, информация о тех, кто пытался сбежать, и тех, кто погиб.
Джанин Людвиг, Стефани, Эмили, Джон Г., Вольфганг Тирсе, Джон П., Джефф, Гвинни (с левого по правый)
Дни литературы: Литература ГДР / Георг Бюхнер / Игорь Кройч / Хайнер Мюллер
Мы продолжили образование в ГДР, посетив Университет Гумбольдта, один из самых престижных и известных университетов Германии, где мы увидели Архив Хайнера Мюллера / Transitraum и прочитали лекцию о литературе ГДР.Мюллер был известным восточногерманским драматургом и писателем. Архив был его частной библиотекой, которая была подарена университету после его смерти и курирует доктор Кристин Шульц.
Эмили копается в личных книгах Хайнера Мюллера — кто бы мог подумать, что немецкий драматург, которого часто обвиняют в изображении жестоких женских картин, читал феминистскую литературу ?!
После того, как мы некоторое время бродили по книжному фонду Мюллера, мы перешли к двухчасовой лекции по литературе ГДР, которую прочитал нам знаток поэзии ГДР д-р.Питер Гейст. Он ярко описал исторические обстоятельства и развитие литературы в Восточной Германии, а также положение писателей и интеллектуалов в 1989 году и после него. Благодаря известному профессору доктору Франку Хёрнигку мы смогли провести этот семинар в его офисе в HU. . После этого мы поужинали в соседнем ресторане на Фридрихштрассе, где подают традиционные блюда немецкой кухни. Вечер среды застал нас в Немецком театре на Verkommenes Ufer, по пьесе Хайнера Мюллера.В спектакле участвовали три актера, два из которых рассказывали историю Медеи и Золотого руна, а третий читал стихотворение Мюллера о том, почему он больше не будет писать пьес после падения социализма.
Эмили, Джон Г., Джанин Людвиг, доктор Питер Гейст (в центре), Джефф, Джон П., Гвинни, Стеф (фр. L. T. R.)
Четверг был гораздо более расслабляющим днем, так как у нас было свободное время до нашей встречи в здании парламента во второй половине дня. Даже погода была немного более расслабляющей: жаркое солнце отдыхало и позволяло прохладному бризу сопровождать Верену, моего брата и меня в нашей поездке в галерею Ист-Сайд.Эта галерея под открытым небом состоит из нескольких длинных секций оригинальной стены, которые украшены разными художниками и меняются каждые несколько лет. Некоторые из картин — политические, некоторые — нелепые, и я даже не знаю, какие из них должны быть. В тот же день мы пошли в здание парламента, чтобы молча посмотреть пленарное заседание. Было очень интересно посмотреть, как работает правительство в Германии, хотя мы действительно не знали, о чем они говорили и голосовали, и там было не так много представителей.Посидев на заседании сессии, мы совершили аудиогид по большому стеклянному куполу, который находится прямо над тем местом, где мы сидели несколько минут назад. Стеклянный купол наверху открыт, позволяя свежему воздуху течь прямо вниз в комнату для заседаний под ним. Существует даже специальная вакуумная штуковина, которая отсасывает дождевую воду и предотвращает попадание дождя в двери. С вершины стеклянного купола вы можете осмотреть Берлин, а аудиогид расскажет, на что вы смотрите и почему это важно.
Гвинни, Джанин Людвиг, Верена Мертц, Эмили, Джон П. в Рейхстаге / Бундестаге Германии (сессия парламента)
В ту ночь мы вернулись в университет Гумбольдта. Архив Хайнера Мюллера для специального мероприятия, организованного для нас профессором Людвигом в преддверии большого юбилея Бюхнера в следующем году (200-летие гениального писателя Георга Бюхнера): немецкий драматург Игорь Кройч представил неопубликованную пьесу его, Термидор, , который является продолжением Бюхнера Смерть Дантона — , прочитанный актером.Обе пьесы посвящены французской революции — теме, о которой писал сам Мюллер в своей пьесе Der Auftrag . Мероприятие, на котором присутствовали другие интеллектуалы, театральные эксперты и практики, заинтересованные либо Кройчем, либо Мюллером, оказалось очень интересным и успешным. Мероприятие стало результатом сотрудничества Колледжа Дикинсона с Международным обществом Хайнера Мюллера и Transitraum.
Драматург Игорь Кройч (слева) беседует с театральным режиссером Ханнесом Хаметнером.
Йоханнес Венцель (театральный режиссер), Мирьям Меузер (литературовед), Аня Квикерт (исполнительный секретарь Общества Мюллера), Джанин Людвиг (академический директор) на приеме после этого
Архив Штази и экскурсия по туннелю
Пятница была нашим последним днем в Берлине и, конечно, была полна мероприятий. Мы начали день с посещения административного здания и архива Штази. У нас была экскурсия по бывшей штаб-квартире тайной полиции Восточной Германии, которая сейчас является музеем.Мы видели кабинеты первых лиц с коммунистическим декором и техникой. В Архиве мы смогли увидеть все документы, собранные тайной полицией о гражданах Восточной Германии, от удостоверений личности до книжных шкафов, заполненных файлами. Нам даже показали различные виды бумаги, которые Штази измельчала, пытаясь скрыть собранную информацию. После посещения музея Штази мы направились в ресторан на обед, где нас встретила Сара МакГоги, профессор немецкого языка из Дикинсона, которая в настоящее время проживает в Тюбингене во время своего творческого отпуска.Профессор МакГоги случайно оказался в Берлине на конференции одновременно с нашей экскурсией, и ему потребовалось некоторое время, чтобы встретиться с нами. После обеда мы отправились в подземный тур по Берлину. Во время этого тура мы посетили туннели, соединенные с системой метро, туннели, созданные во время Третьего рейха, и туннели, которые контролировала полиция Восточной Германии, пытаясь удержать людей от бегства на запад. Находясь под улицами Берлина, мы узнали о туннелях, которые были вырыты восточными немцами, пытающимися пробиться на запад.Большинство этих туннелей для эвакуации были вырыты вдоль Бернауэр-штрассе, где сегодня находится настенный мемориал. Мы также слышали о людях, которые пытались сбежать через туннели метро, пока восточная полиция не обнаружила это и не установила металлические штыри вдоль путей. Было захватывающе находиться в тишине и прохладе после того, как вы оказались над землей в безжалостном шуме и жаре Берлина над землей. Экскурсия закончилась на Бернауэр-штрассе, где нам показали несколько зданий, из которых были вырыты туннели для эвакуации, и рассказы, связанные с ними.Конец тура стал концом нашей экскурсии по Берлину. Мы собрали багаж и направились к вокзалу, откуда скоростной поезд доставил нас в Веймар, в нескольких часах езды к юго-западу от Берлина.
Первый день: Гете и Шиллер
Суббота ознаменовала наш первый день полной программы, и это был целый день. Нас познакомил Веймар с Кристофом Шмельцле, экспертом по Гете, Шиллеру и бывшим личным референтом президента Weimar Classic Foundation.Он был достаточно любезен, чтобы провести нас по городу, о котором он знает все, и поделиться с нами большим количеством этих знаний. Я искренне верю, что нет вопроса, на который человек не мог бы ответить. Мы начали наш день в Fürstengruft, склепе королевской семьи Веймара. Однако в этом склепе находятся останки не только членов королевской семьи, но и Гете. У Шиллера тоже есть гроб, но он пустой, потому что, как и Моцарт, никто не знает, где находится тело известного писателя. К задней части склепа пристроена русская православная часовня, потому что одна из герцогинь была русской, а значит, ее нужно было похоронить как на русской земле, так и в русской православной часовне.Поскольку она была замужем за герцогом Веймарским, которого нужно было похоронить в этом склепе, русская земля была доставлена в Веймар и построена часовня, чтобы муж и жена могли быть помещены рядом друг с другом после смерти. После утренней дозы смерти и истории мы отправились в Дом Гете, который находится прямо в центре Веймара. Гете получил этот дом в подарок от герцога Веймарского. Он довольно большой и был перестроен, чтобы больше походить на итальянский Палаццо, который Гете видел во время своего путешествия по Италии.Гете владел большим количеством произведений итальянского искусства, которые выставлены по всему дому. В задней части дома находится кабинет Гете, где он написал некоторые из самых известных произведений немецкой литературы, а также собрал различные виды камней. Из кабинета открывается вид на большой роскошный сад. Мы сделали небольшой перерыв на обед, а затем пошли по пешеходной зоне к дому Шиллера. Дом Шиллера гораздо менее экстравагантен по сравнению с домом Гете: здесь нет места для подъезда лошадей и повозок, нет большого входа с высокими потолками и красивого сада позади него.В отличие от Гете, Шиллер не родился в богатой семье и не был близким другом герцога, который на самом деле просил Гете переехать в Веймар. Шиллер жил во многих разных домах на протяжении всей своей жизни, но это был его последний дом, где он и его семья жили за несколько лет до его смерти. Дом трехэтажный, позади него пристроен большой современный музей. Дом выходит прямо на пешеходную и торговую улицу Веймара, но кое-как сохраняет свое старинное очарование. Шиллер работал допоздна, поэтому кабинет располагался на верхнем этаже дома вместе со своей небольшой кроватью.
День марафона продолжился, конечно же, церковью. Церковь довольно маленькая, с небольшой могилой, где находятся могилы жен Шиллера и Гете. Есть небольшой мавзолей, куда были помещены многие тела, в том числе тела Шиллера, поэтому возникает вопрос, действительно ли кости, которые предположительно принадлежат Шиллеру, принадлежат ему. После посещения церкви мы направились в Герцогский замок. Поскольку наш гид, г-н Шмельцле, ранее был главой музея замка и самого замка, мы были причастны к закулисной экскурсии и отмычке от всего комплекса.Мы начали с подвала, наблюдая за работой, которая ведется по восстановлению замка после многих лет забвения и переделок во время коммунистического правления в Германии. Мы осмотрели главные комнаты, чердаки, комнату, посвященную Шиллеру, зимний солярий герцогини, действующие офисы и многое другое. Замок огромен и расположен на большой площади с бесконечными проходами и комнатами, что делает его идеальным местом для эпической игры в прятки. За эти годы к замку было добавлено много пристроек, причем некоторые из них архитектурно не соответствовали другим, например, двери, ведущие только к стене.В замке не было той части, о которой г-н Шмельцле не знал. Мы закончили тур, потягивая шампанское на балконе с видом на сады и постоянных туристов под нами. Это было довольно классное мероприятие и самый глубокий и удивительный тур по замку, который у меня когда-либо был. Мастер-ключ действительно имеет большое значение. Наша ночь закончилась ужином в местном ресторане и смотрела конкурс песни «Евровидение», который, к сожалению, выиграла не Германия, а Швеция. Однако, даже если бы Германия выиграла конкурс, я не думаю, что у нас осталось достаточно энергии, чтобы праздновать.
День второй: Гламур и мрак Веймара
Воскресенье было последним днем нашей экскурсии. Мы начали день с экскурсии по библиотеке в стиле барокко, Anna-Amalia-Bibliothek. Хотя библиотека не находилась в замке, она принадлежала герцогству Веймар. Несмотря на сильный пожар, библиотека по-прежнему впечатляет, полна старых книг, украшений и выкрашена в голубой цвет. Библиотека прекрасна и полна света, поэтому идея взять книгу и просидеть весь день у окна невероятно привлекательна.После библиотеки мы вышли на солнце и провели экскурсию по садам замка и садовому дому Гете, расположенному всего в нескольких минутах ходьбы от замка. Во времена Гете сады были открыты для публики и были местом, где каждый житель Веймара мог отправиться на послеобеденную прогулку. Садовый домик Гете — дом поменьше, куда он мог пойти летом и писать. Герцог мог пройти из своего замка в домик Гете и поговорить со своим близким другом, когда ему было угодно.Гете считал этот дом и окружающие его сады своим маленьким раем в Веймаре.
После нашего утра, наполненного красивыми украшениями и красивой природой, мы пообедали и перешли к уродливой стороне истории Веймара. Недалеко от города и на холме находится концлагерь Бухенвальд. Во время Второй мировой войны жители Веймара могли чувствовать запах крематориев на холме, давая им знать об ужасах, происходящих за пределами их культурно богатого и идиллического города.В огромном концентрационном лагере осталось всего несколько полностью стоящих зданий, но этих построек более чем достаточно, чтобы прояснить, какой была жизнь заключенных там. Для некоторых из нас это был второй концлагерь, в котором мы закончили нашу экскурсию, но это не сделало ее менее трудной. Мы провели выходные, изучая богатую культуру Веймара и наслаждаясь его красотой, но было важно увидеть пятно истории, которое многие хотят забыть. Веймар действительно город, полный истории и культуры, как хороших, так и плохих.После нескольких часов осмотра концлагеря мы вернулись в отель, собрали багаж и отправились домой на поезде. Наше движение к поезду домой ознаменовало конец заключительной поездки Дикинсона-ин-Бремена за границу на первом курсе. У нас была удивительная неделя немецкой истории, культуры и палящего солнца, мы вернулись на немного прохладный север и еще через два месяца позвонили в Бремен домой.
Восточногерманский лидер морщится от призыва советского лидера к «демократии»
Западный Берлин
Демократия Михаила Горбачева — кошмар Эриха Хонеккера.Но не совсем по причинам, которые можно было бы подумать. Конечно, дело не в том, что Восточная Германия г-на Хонеккера более репрессивна, или ее экономика менее успешна, или ее внешняя политика менее открыта для Запада, чем у Советского Союза.
Напротив, примерно полгода назад советские лидеры называли экономику Восточной Германии эффективной моделью для своих собственных реформ. Восточные немцы намного свободнее, чем советские граждане, с точки зрения доступа к информации, контактов с жителями Запада, выражения неортодоксальных частных взглядов, потребительского выбора и эмиграции.
Как выразился один западный немец, много лет проживший в Восточном Берлине: «Когда Горбачев проповедует« открытость », я должен сказать … через 15 лет у советских граждан не будет такой открытости, как у [восточных немцев] сегодня!
То, что заставляет Хонеккера настолько нервничать, чтобы подвергнуть цензуре некоторые призывы Горбачева к « открытости » и « демократизации » в восточногерманской прессе, — это слово « демократия », — говорят западные немцы спустя годы служащий западногерманской миссии в Восточном Берлине.
« Демократизация в Москве означает повышение эффективности системы.Горбачев говорит, что будут выборы с более чем одним кандидатом. В Советском Союзе это означает, что вы выбираете лучшего из двух кандидатов-коммунистов. Но в ГДР [Германская Демократическая Республика или Восточная Германия] то, что люди подразумевают под «демократией», — это западная парламентская система, не меньше, — говорит он.
«Это означает Веймарскую республику [межвоенная демократия в Германии до прихода Гитлера к власти]. Это означает, что правые и левые, и люди выбывают из офиса … Демократия для немецких коммунистов — гораздо более опасное слово, чем для русских.ГДР находится в Центральной Европе. Они немцы. Для нас, немцев, демократия, даже когда у нас ее не было, в принципе означала то же самое, что и для французов, англичан или американцев … Демократия в Германии означает, что вы можете проголосовать за Хонеккера с поста, а не то, что вы можете решать между Хонеккером и Кренцем ». Член Политбюро Эгон Кренц широко известен как возможный преемник Хонеккера.
« Кроме того, у ГДР есть слабое место », — добавил западногерманец. «Он должен справиться с Федеративной Республикой [Западная Германия].Все лидеры ГДР предостерегают от этого. У них есть страхи. Мы крупнейшее немецкоязычное государство. Мы привлекательны для [восточных немцев]. Никто не может сказать, что произойдет при той большей открытости, о которой говорит Советский Союз. Но в ГДР думают, что однажды люди могут захотеть стать гражданами Федеративной Республики и сказать: « Давайте покончим со всем ».
Один восточногерманский ученый, в настоящее время посещающий Западный Берлин, предложил другую причину отсутствия нужды. чтобы подчеркнуть реформу горбачевского стиля в Восточной Германии.
После первого отрицания того, что официальные лица Восточной Германии опасаются изменений Горбачева, он добавил: « В любом случае, мы не совершали тех же ошибок, которые совершил [бывший советский лидер Леонид] Брежнев … Следовательно, у нас нет та же потребность [как и Советский Союз] в исправлении положения ».
Подтверждая эту точку зрения в экономической области, западногерманский чиновник подробно остановился на централизованной эффективности, которая сделала Восточную Германию самой успешной из экономик Восточной Европы — и тот, который Советский Союз стремится заставить своих сопротивляющихся рабочих подражать гораздо большему, чем эксперименты социалистического рынка Венгрии.
Причина, по которой Советы перестали публично аплодировать восточногерманской экономике, по мнению Западной Германии, связана не столько с внутренней системой, сколько с международными экономическими трениями и советским требованием, чтобы Восточная Германия экспортировала свои лучшие товары в Советский Союз. а не на Запад.
И во внешней политике он заметил: « Различия между Горбачевым и Хонеккером не так уж велики. Горбачев теперь проводит внешнюю политику Хонеккера [разрядки]. Это был Горбачев… [кто] сказал, что Федеративная Республика должна быть наказана за размещение американских ракет [три года назад]. Хонеккер сказал нет. Но когда в этом году [министр иностранных дел СССР Эдуард] Шеварднадзе прибудет в Федеративную республику, это будет именно то, к чему призывал Хонеккер. Он может сесть и сказать: «Наконец-то вы пришли в себя. Я сказал три года назад, что должен быть диалог. Я сказал, что переговоры по американским ракетам следует вести с американцами, а не с немцами ».
Одна область, где Восточная Германия более тесна, чем Советский Союз, подвергается публичной критике, продолжил западногерманец.« В Советском Союзе можно более открыто относиться к критике, чем в ГДР. Даже Брежнев, а не только Горбачев, критиковал советскую практику. Хонеккер никогда не делал этого с ГДР. Он просто сказал, что все было прекрасно … Проклятые прусские коммунисты никогда не скажут ничего плохого ».
Вильгельм Фюссл: «И снова мистер Тайный советник предпочитает не приходить» — GDNÄ
Звучит несколько громоздко. Разве документы не доступны в Интернете?
Мы бы хотели туда добраться, но главное препятствие — закон об авторском праве.Без специального разрешения автора — например, докладчика на собрании GDNÄ или его или ее потомков — произведение не может быть свободно использовано до семидесяти лет после его или ее смерти. Для нас это означает, что если нет заявления о согласии, а это редко бывает с более старыми документами, мы можем публиковать лекции, письма или отчеты только в том случае, если они датируются до 1885 года. Заглядывая в будущее, это может означать следующее для лекции, прочитанной 40-летней женщиной-исследователем на конференции, посвященной юбилею 2022 года в Лейпциге: Если исследователю исполнится 90, ее красивая речь не может быть распространена без условий не ранее 2142 года.Это, конечно, шутка.
Есть прагматичное решение?
Вряд ли в случае более свежих документов. Более старые публикации можно использовать через онлайн-сервисы других библиотек. Как только документ появится в Интернете, вы можете ссылаться на него. Таким образом, было бы возможно разместить в сети список ссылок на такие источники — и это именно то, что рассматривается в настоящее время.
Таким образом, ваша работа явно выходит за рамки быстрого поиска документов.Что все это включает?
О, в это много чего входит. Возьмем, к примеру, архив GDNÄ. Он прибыл сюда в 1989 году, за три года до того, как я занял свой пост, и на тот момент составлял 13 метров полки. В 2001 году были добавлены еще десять метров полки. Такая коллекция в первую очередь должна быть профессионально организована и систематически связана с другими коллекциями. Одним из результатов является поиск вспомогательных книг с обширным оглавлением и множеством ключевых слов, которые приводят к потенциально релевантной информации во всем архивном материале.